В одну реку дважды

— Кругом враги, — загоревала Вилька, — только и надежда на него. — Я поморщилась, поняв, кого она имела в виду. — Ты не права, — правильно истолковала она мои ужимки, — кроме него нам никто не поможет. И он тебе нравится, признай это уже, наконец, — Я подавилась и, с трудом откашлявшись, покрутила пальцем у виска. — Значит, точно нравится, — кивнула Вилька с умным видом. — А у вас часом ничего не было? Ну, пока вы там прятались у бабули на квартире, а? Вау! Точно. Было. Я же вижу, — аж подпрыгнула она от восторга.

— Сбрендила, — зашипела я. — Не было у нас ничего, и быть не могло. И не может. Понятно?!

— Понятно, — кивнула Вилька. — Понятно, что не было. Иначе чего бы ты так злилась… Ай! Больно же! — потерла она ушибленную ногу. — Распиналась тут. За правду страдаю, — заскулила она, кося на меня насмешливым глазом. — А правда — штука объективная — он тебе нравится, и ты от этого бесишься.

— Это истина вещь объективная, а вот правда, она — субъективна, — возразила я. — А истина такова, что Краснов он…

— Ну, что он? Не принц? — перебила Вилька. — А где он твой принц? Накрылся мокрым полотенцем, твой принц, — закипела она. — Тоже мне Пандора…

— Какая еще Пандора?

— Ну, которая там двадцать лет ждала, пряжу пряла?

— Пенелопа. Тундра!

— Один фиг!

— Но ведь дождалась. Не фиг было лекции прогуливать, филолог, блин компот!

— Сама ты, филолог! Так бы и треснула, ей-богу!

— А ты тресни. Тресни…

Сзади раздалось деликатное покашливание. Мы разом оглянулись, застыв с разинутыми ртами. Краснов молча прошел мимо нас, налил себе кофе в чашку.

— Продолжайте, продолжайте, — кивнул он.

Мы дружно покраснели и отвернулись друг от друга.

— Подслушивать не хорошо, — не удержалась я.

— Чья бы корова мычала, — съязвил Краснов.

— Пойдем, — дернула я Вильку.

— Подожди, — остановил меня Краснов. — Ты иди, — кивнул он Вильке. — Не бойся, не съем. Из-за чего сыр бор? — сощурился он, подождав, когда она вышла. Я пожала плечами. — Из-за меня никак? — спросил он.

Я даже зажмурилась, чувствуя, как пунцовая краска опять заливает мне щеки. Я даже потрогала их руками, опасаясь, что они сейчас брызнут алыми брызгами. Что еще из того, что мы с Вилькой тут наговорили, он успел услышать?

— Что молчишь? Давай, ругайся. Обзови меня, как-нибудь, а то я уже соскучился.

— Не дождешься. Раз тебе оно в кайф, так фигушки… — Лицо постепенно обрело прежний цвет, и я осмелилась повернуться к нему анфас.

— Мы с тобой, как садист с мазохистом: «Ну, сделай мне больно. А вот не дождешься». Не находишь?

— А кто виноват? — удивилась я. — Не лезь ко мне и все дела.

— И рад бы, да не могу, — развел Краснов руками. — У нас с тобой еще одно дело осталось. То, о чем Сергей в письме не успел написать. Понимаешь? — Я кивнула. — Я не могу позволить, чтобы в моей конторе враг сидел. Надо людей шерстить. Но это долго и хлопотно. Опять же я не знаю, кому доверять. А он сейчас на дно заляжет.

— Зато ты знаешь, ради чего он рискнет выползти наружу, — кивнула я. — Краснов кивнул и задумчиво поболтал остатками кофе на дне кружки. — А тут на кофейной гуще гадать нечего. Без меня тебе не обойтись.

— Ну как же. Без такой артистки нам в этом деле никак, — улыбнулся Краснов и потер лицо рукой. Под глазами у него залегли тени и лицо как-то посерело. Я вдруг поняла, что, в сущности, он смертельно устал. И мне захотелось протянуть руку и разгладить вертикальную складку, залегшую между бровей, а потом обнять его глупую голову и сказать: «Плюнь на все, Коля…». Пришлось зажмуриться и сильно тряхнуть головой, отгоняя видение.

— А ты уже придумал план? — поинтересовалась я.

— Есть ли у вас план, мистер Фикс? — дурашливым голосом произнес Краснов. — Есть. У меня целых два плана…

— Планы внутри планов, внутри планов, ты про это?

Краснов кивнул, опрокинул в себя остатки кофе и поднялся.

— Надо ехать. Тебе бы, конечно, лежать, но ты уж потерпи. Хорошо?

— Боже! Если ты и дальше будешь, так нежничать, я растаю, — пробормотала я, отрывая мягкое место от стула. Тело ныло и протестовало против каждого движения.

— Зараза, — услышала я в ответ. Мы глянули друг на друга и прыснули со смеху.

— Пойдем, — его рука легла на мое плечо, — я по дороге тебе все расскажу.

— Справишься? — Краснов посмотрел мне в глаза.

Я кивнула.

— Думаешь, сработает? Не дурак же он…

— А у него выхода не будет. Ему эти документы необходимы, как воздух.

— А давай его просто побьем маленько, он сам все и выложит? — предложила я.

— Боишься? — понимающе кивнул Краснов. — Хорошо. Не надо никуда идти… Я сам.

— Да нет. Я пошутила. — Хотя какие там шутки. Страшно мне было ужасно. — Я пошла, — махнула я рукой и бодро шагнула к дверям парадной.

Набрала номер квартиры на домофоне, послушала бодрое пиликанье, вдохнула воздуха в грудь, уже готовясь произнести заранее заготовленную фразу. Но ничего не понадобилось — меня впустили без объяснений. Я невольно глянула вверх в темный глаз камеры. Меня узнали и решили впустить?

— Здравствуйте, Геннадий Андреевич, — поздоровалась я.

Новак помолчал, разглядывая меня, молча посторонился, пропуская в квартиру.