В одну реку дважды

— Насчет кота? — иронично хмыкнул он, приглашая пройти в комнату.

Я с любопытством огляделась. Хорошая добротная квартира в сталинском доме. Высокие потолки, паркет. Массивная солидная мебель. Тяжелые бархатные портьеры. Консервативный у хозяина вкус, отметила я.

— Почти, — кивнула я. — С котом все в порядке. Я насчет ошейника. Ваша жена, бывшая, все об ошейнике убивалась. А я его куда-то запихала, еле нашла. А потом, смотрю, а в нем бриллианты, представляете? — развела я руками. Геннадий Андреевич только усмехнулся. — Правда, у меня его отобрали, — продолжала я. — Ой, да вы не представляете, сколько я пережила за это время! Мрак! Один этот ваш Анатолий Васильевич, сколько крови мне попортил. А горячие кавказские парни? Это их бриллианты что ли? Вор у вора дубинку украл, я так понимаю? Да даже не в них дело, — вздохнула я. — Хороший человек из-за ваших дел погиб, вот что жалко. Читайте вот, — протянула я ему письмо Николаева. — Я Сергея Петровича с института знала. У него семья осталась без кормильца. А вы вот живете, наслаждаетесь жизнью. Для чего вам столько денег? Детей нет, собаки и той нет… Умрете, кто о вас хоть одно доброе слово скажет?

— Помолчи, — негромко приказал Геннадий Андреевич, доставая из ящика очки и водружая их на нос. Читал он медленно, задумчиво шевеля седыми бровями. Отложил листы, снял очки, потер переносицу и повернулся ко мне. — Значит, ты уже все поняла, — сказал. Я кивнула. — А чего пришла?

— За тем и пришла, — указала я на письмо. — Сергей Петрович дописать не успел. Так кого он имел в виду?

— Анатолий говорил, что это ты его?

— Ксения, бывшая секретарша. Он про нее что-то такое узнал и бросил. А она хотела его ограбить на прощание. Вот и столкнулись в офисе.

— Глупо как, — качнул головой Геннадий Андреевич. — Я зла Сергею не хотел. Он, конечно, тут развел сентиментальностей — заставили, выбора не было… Чушь! Выбор всегда есть. У каждого свой, — усмехнулся он жестко. — И вовсе он не ангел был, твой Сергей Петрович. А уж тебя подставил, хуже некуда! Ишь, добренький. Конверт тебе оставил. Он-то мне хотел насолить, а подставил тебя. И что ты теперь делать будешь? — Я пожала плечами. — Конверт уже у Краснова? — Я кивнула. — И ты думаешь, на этом все кончилось?

— Хотелось надеяться.

— И не надейся, — засмеялся он.

— Вы меня убьете? — удивилась я. — За что, простите?

— Я? — засмеялся Геннадий Андреевич. — Хотел бы, так еще там, у Люси, удавил…

— А чего ж не удавили? — полюбопытствовала я.

— Если б на месяц раньше встретиться довелось, пришлось бы от тебя избавиться, — вздохнул Геннадий Андреевич. — А теперь смысла нет. Мне, во всяком случае. Я, видишь ли, завязать хотел. Мне, как ты заметила, много не надо. Старый я уже. Хотел на покой уйти. Думал, последнюю сделку проведу и уйду. А, сделка сорвалась. Кот пропал, связной из окна выпал. Кто-то нас сдал. Анатолий вбил себе в голову, что вы с Серегой это дело провернули. Вот и решил с тобой разобраться. Думал, что Сергей, зная, что ты у него, отдаст камушки. Я был против таких методов. Я сторонник мирных переговоров. Но тут ребята с Кавказа приехали на разборку: очень им не понравилось, что их человека здесь замочили. Толя запаниковал и глупостей наделал. Надо ж было это дело каким-то придуркам поручить, потом не придумал ничего лучше, чем Красновских ребят подключить. Глупость, за глупостью, а в результате… — он развел руками. — Подумать только, из-за какого-то идиотского животного рухнуло все…

— Это от большого ума, — вставила я. — Если б вы подумали хорошенько, то сразу бы поняли, что кот у меня случайно оказался. Иначе, какого черта я б объявление в газету давала, а? Вы верите в роковые совпадения?

— В роковые? Теперь да, — кивнул он. — Теперь верю. Только это не совпадение. Это именно рок, фатум. Не судьба мне была старость среди грядок с морковкой доживать.

— Да ладно. Что уж там… Краснов вовсе не пылает жаждой мести. Я уверяю. Если вы скажете, кто из ваших людей у него в конторе работает…

— Кстати. Он здесь? — перебил меня Геннадий Андреевич. Я кивнула. — Я так и думал. Позови-ка его. А сама иди. Иди. Дверь не закрывай. Пусть ко мне поднимется. Поговорим.

Я тихонько вышла, не попрощавшись даже.

Краснов стоял возле входа и курил. Рядом стоял Ромашка, нахохлившийся, словно воробей.

— Он хочет с тобой поговорить, — буркнула я, придерживая дверь, не давая ей захлопнуться. — Только… не верю я ему. Больно он смирный, прямо ягненок. С чего бы?

— Посмотрим, — Краснов отшвырнул окурок и взялся за ручку.

Я посмотрела ему вслед, а потом перевела взгляд на Ромашку.

— Ты не боишься, что он его там укокошит? От этого деда всего можно ожидать.

Лифт мы вызывать не стали, поднялись пешком. И только выскочили на площадку, дверь отворилась, показался Краснов. Увидев нас, он даже не удивился. Просто поманил внутрь. Мы вошли.

— Матильда, ты помнишь, до чего дотрагивалась? — спросил Краснов. Я вздрогнула и вытаращила глаза. — Возьми платок и протри, — велел он.