В одну реку дважды

— Я же по улице гуляю, — пояснил Данила, указывая на выдвигающийся из поручня коляски металлический стержень, — собаки могут наскочить иногда или пьянь всякая. Так что Николай прав был, вот и пригодилось.

— Так он что, мертвый? — ужаснулась я.

— Проверь.

— Нет уж, я их до смерти боюсь, покойников. — Но неизвестность страшила больше — жмурясь и поскуливая, я рискнула дотронуться до его шеи, до Борькиной, то есть, где, вроде как, должно было что-то биться, но не билось.

— Звони Николаю, — кивнул Данила на телефон. Номер я набрала, но говорить не смогла, сунула трубку Даниле. — «Николай, у нас ЧП, — сказал он. — Нет, в порядке. За Матильдой приезжали. Но мы отбились. Один ушел. Замыкин — Зяма, а второй здесь. Борька. Нет, не спеши, ему уже хорошо. Я же сказал, в порядке». — Переживает, — улыбнулся он мне, кладя трубку. — Сейчас приедет.

— Он так и будет здесь лежать? — спросила я тихо, глядя на неподвижное тело.

— Возьми покрывало, накрой, — велел Данила.

Всю черную работу всегда делают женщины, вздыхала я, накрывая труп и стараясь на него при этом не смотреть. До сих пор мне не приходилось иметь дело с трупами, кроме Сергея Петровича, вернее его трупа, поэтому чувствовала я себя отвратительно.

— Пойдем, выпьем что-нибудь, — предложил Данила, — успокоиться тебе надо. Да и мне тоже — давненько я никого не убивал, разучился немного, — пошутил он, а, может, и не пошутил.

Пришлось мне его еще и двигать, труп, то есть, чтобы освободить проход. После таких переживаний я смело могла позволить себе напиться в стельку. Что я и сделала, причем в рекордно короткий срок.

Так что, когда Краснов, наконец, приехал в сопровождении Ромашки, я была не в меру румяна и весела. Данила тоже выпил слегка, и мы с ним дружно пели на кухне песни, точнее, он пел, а я подпевала, вернее подвывала. Голос у него был красивый, глубокий и пел он вдохновенно. Увидев эту картину, Краснов даже опешил слегка.

— Это у нее шок, — повернулся к нему Данила, — пройдет.

Я хотела возразить, что никакого шока у меня нет, а вот у Борьки есть, причем явная передозировка, но не сказала, а захлюпала носом и заревела.

— Данил, как совсем стемнеет, уберем тут все. Потерпишь? — сказал Краснов, выводя меня из квартиры.

— Не привыкать, — ответил Данила, — терпеть.

В лифте я припала почему-то к Ромашкиной груди и попыталась его обнять. Он молча терпел, тараща изумленные глаза, пока Краснов не оторвал меня от него.

— Коля, — приникла я к Краснову в машине, — тебе не кажется, что мы рано воскресли?

— Кажется, — ответил он. — Охрану в офисе перебили.

Я ойкнула и протрезвела. Слегка.

— А Седых? — Он только кивнул, «тоже». — Я вздохнула и откинулась на сиденье. — Что делать-то, а?

— Спать, — повернулся он ко мне, — валерьянки, аспирину и спать. Не хватало мне опять с твоей температурой возиться.

Я послушно закрыла глаза и приткнулась в уголке.

Глава 13

— Ну, ты смотри! — восклицала Вилька вечером, когда я, проспав полдня, рассказала ей все. — Этак и до нас доберется, — она обвела глазами помещение.

— Краснов где? — спросила я, натягивая джинсы.

— Уехал сразу же, как тебя привез, — она махнула рукой, — и Ромашка с ним. Одни мы, горемычные… прибьют нас здесь.

Я задумалась. Скорей всего так и есть. Во всяком случае, это в его стиле — оставить нас, как приманку и посмотреть, кто придет. Только вот приманка тоже жить хочет. Хоть беги! Зазвонил телефон. Мы разом вскрикнули и вскочили, дрожа, как осиновый лист.

— Ой, мамочки, — прошептала Вилька.

— По телефону не убивают, — успокоила я, но все равно, осторожненько, двумя пальцами, словно ядовитую букашку, поднесла телефон к уху.

— Ну, где вы там? — разворчался Краснов. — Полчаса уже названиваю. Вы там, часом, не в бега намылились?

— Нет, — твердо ответила я, — мы баррикадируемся.

— Чего? — в голосе его прозвучало недоумение.

— Нам страшно. Мы одни. Вдруг нас тоже…

— Там охрана кругом, — заявил Краснов с облегчением, — и камеры. Ты панику-то не гони.

— Охрана? — удивилась я. — Ну и что? Вон, в офисе тоже и охрана и камеры, а толку?

— Я сказал, не бойтесь, — отрезал он, — скоро приеду.

— Чем порадовал? — спросила Вилька, мерцая испуганным глазом.

— Не бойтесь, говорит, кругом охрана, — пожала я плечами.

— Да? — Вилька стала всматриваться в прилегающую к дому местность. — Если и есть, то ниндзя, какие, не иначе: ничего не видно, ничего не слышно.

— Что делать-то будем? — вздохнула я.

— Пойдем, местные достопримечательности покажу, — потащила она меня за собой, — а то и, правда, ухлопают вдруг, а ты так и не посмотришь, как белые люди живут.

— Спасибо, я уже насмотрелась, — отбивалась я по дороге, — и на белых и на красных и на зеленых… тошнит уже.

— По своей хрущобе соскучилась, никак? — засмеялась она.

— Родная все-таки, — согласилась я.

Побродили по дому, убивая время. Посетили бассейн, который все же произвел на меня впечатление. Поплавать Вилька мне категорически запретила.

— Давай лучше в баню, — предложила она. — Опять же тебе для здоровья полезней.

Делать было нечего — я согласилась.