В ожидании августа

Я вынул свою руку из ее ладоней и осторожно прикрыл ей рот. Она выпучила глаза, хотела, видимо, укусить мои пальцы, но, в последний момент, передумала, стала целовать еще более страстно тыльную сторону ладони.

– Ты не перебивай, послушай меня… Это все очень серьезно и важно. И меня распирает гордость, что до всего этого додумалась я сама… Ну, еще немного папа помог… И еще я внимательно слушала тебя… Итак, ты разрабатываешь весь пакет документов по созданию в Комитете собственной пресс-службы с правами полноценного департамента. Ты был прав: в такой форме в нее не надо вводить понятия управления и т.п. Пресс-служба, состоящая из трех-четырех отделов, включая свой собственный оборудованный пресс-центр для встреч журналистов с Вадимом Ивановичем и аудиторами, отдел телерадиокоммуникаций (мы еще забабахаем собственное кабельное телевидение), по работе со СМИ, анализа и мониторинга информации и, наконец, издательский отдел, но расширенный, с правом выпуска продукции из собственной мини-типографии «Макинтош»… А, каково? Ценишь?

– Аналитик, ты мой, доморощенный… Все это ты наслушалась… А проект уже готов, на дискету и на бумагу заведен. Вопрос в одном, как документам дать ход? После решения – об этом придется и с Келиным, и с Тужловым, и с Пашей да и с другими очень серьезно говорить. Вот на что надо обратить внимание…

– Знаешь, что? Это их проблемы. Они бы с тобой не стали церемониться! А то, что ты мне рассказал, умница, но ты годы бы искал союзников.

– Значит, с волками…? Мы – в капитализме?

– Да, именно так. А бумаги давай сюда. Я знаю, что мы сделаем. Их папа передаст Вадиму, попросит его лично ознакомиться, пригласить тебя, а ты все, что надо, разжуешь ему.

Юля помолчала, но по глазам я понял, что она что-то очень важное не договаривает. Так и есть: то ли поняла, что я жду от неё окончания тирады, то ли спешила все высказать, чтобы не забыть, она без подходов сказала:

– Только не забудь девушку, которая сейчас сидит рядом с тобой. Я хочу… быть твоим заместителем. Одним из двух. А второго выберешь сам…

– А я бы совсем не возражал! Представляю, какую веселую жизнь ты устроишь бедным сотрудникам… Но это все – пойдет на пользу и им, и, главное, делу.

– Ты правду говоришь? Значит, ты веришь в меня?

– Ты – прелесть, я буду пахать на тебе, в прямом и переносном смысле этого слова, 24 часа в сутки…

– А папа сказал, что ты, со своими принципами и характером, никогда не пойдешь на такой шаг… Он продумал еще один вариант: сделать тебя руководителем аппарата у аудитора Ленскова Григория Ивановича (у него несколько месяцев вакансия), а это – статус, между прочим, действительного государственного советника. А через полгода–год – перетечь в директора департамента.

– Да, ласточка моя, с тобой не соскучишься… А ты тогда руководителем пресс-службы сразу пойдешь. Не боишься?

– Ты будешь рядом… Я тебя очень-очень люблю. С тобой мне ничего не страшно.

– А муж? А семья…

– Это мои проблемы! Замуж я вышла назло папе… За его охранника. Под два метра, самбист, институт физкультуры заочно окончил. Потом я его переучила на бухгалтера, папа помог в банк устроить. Сейчас он член правления. Ему так хорошо и комфортно, что он на все согласен, лишь бы не изменился его статус. А сын у нас отличный, здоровый, сообразительный, умом – в меня, здоровьем – в него.

– Скоро подковы начнет гнуть?

– Не смешно… Сам про жену запретил рот открывать, а меня же физкультурником дразнишь…

– Прости, это отсутствие культуры. Торжественно обещаю… Я буду только обожать тебя и твоего сына… Давай-ка, не будем мудрить, я выйду на Ленскова, благо, я его хорошо знаю еще по Совмину.

– Никуда не лезь, ни во что не вмешивайся. Я все должна проговаривать с папой. Наберись терпения и жди.

Глава – 10.

В контору я возвращался опять один. Раздумывал, не спеша. Первое и главное: было радостно оттого, что на меня свалилась такая женщина. Она, конечно, была бесподобной любовницей… Но сколько здесь возникало вопросов? Меня уже сегодня мучил один из них: похоже, в это кафе она заходила не первый раз… И этот низкий диванчик со спинкой, видимо, она хорошо знает. Как, сколько, с кем, какой я по счету? Вопросы терзали меня, и терзала обида…

Я реально понимал, что наша близость может закончиться в любую минуту. И я буду бессилен, что-либо сделать. Вывод: не втягивайся, не пускай глубоко, до сердца. Она поймет? Конечно. Думаю, что и ее сейчас посещают такие же мысли. Должно произойти какое-то чудо, чтобы девочка смогла перенести любовь со своего отца на чужого стареющего человека. Да и отцу, видимо, это дерьмо совсем будет не по нутру: он старше меня лишь на 5-7 лет, не больше. Поэтому с этой темой все ясно и понятно: сколько времени отведено сверху, стольким и воспользуемся.