В ожидании счастливой встречи

Орден Красной Звезды Александр Агапов получил за выполнение особого задания. После курсов повышения квалификации Александра оставили помощником капитана на буксире «Киров». По заданию армии от Иркутска до Заярска по Ангаре он возил горючее для самолетов, которые через Иркутск, Северный полюс летали в Америку. В сорок четвертом году Александр предложил перевозку горючего спаренными баржами, для этого между баржами приспособил резиновую прокладку, чтобы при соприкосновении бортов не могло высечь искру. И за одну навигацию перевез горючего в два раза больше, чем было установлено заданием. Отсюда орден Красной Звезды, квартира в центре города и повышение — капитан парохода.

— Неплохо устроился, братуха, — пооглядывался захмелевший Сергей, — редко, говоришь, дома…

— Господь с тобой, Сережа, — встала между братьями мать. — В Баргузине-то что… и тебе тут дело, отец придет… всем вместе держаться надо…

— Надо, маманя, кто спорит, — согласился Сергей. — Тыл тоже надо было держать — не спорю. Но ты скажи, Александр, только честно, — просился на фронт? Ты ведь мне слово давал подсобить…

Александр молчком встал из-за стола, сходил в комнату, принес перевязанную тесемкой пачку бумаг и положил перед Сергеем.

— Что это?

— Читай.

Сергей стал перебирать бумаги. Первое, что ему попало в руки, — отказ военкомата на просьбу Александра Агапова. Ишь ты — заручился, — криво усмехнулся Сергей. Он хотел было встать из-за стола, но на глаза попала бумага с гербовой печатью за подписью Сталина. Он благодарил Александра за службу, не за работу, а за службу.

Отдельными перевязанными стопками, стянутыми резинкой, лежали его письма и отдельно — отца — Сергей сразу узнал его почерк.

Так, читая и перечитывая письма, просидели они втроем до утра.

Кузьму Сергей встретил на перроне. Кузьма прислонил костыль к стенке, а Сергей выбросил руку к козырьку. Потом уж обнялись и долго не отпускали друг друга.

Сергей бросился было искать машину, но Кузьма придержал его:

— Не надо, сын. Мы на своих пятерых, — взял он от стенки костыль. — Куда нам торопиться теперь, охота подышать… — Сергей сбегал в вагон, вынес чемодан. Вещмешок у Кузьмы был в руке, когда они обнимались, он его опустил к ноге.

— У тебя, папаня, что, гильзы тут… — Сергей постучал по чемодану.

— Осколки, — посмеялся Кузьма, — это только от одной войны вынес, а собрать бы все… а смотри, вокзал как есть, так и есть — не изменился.

— А что с ним будет, тут не бомбили.

— Это хорошо. Ты кидай мне, Сергей, мешок на горб…

— Нет уж, папаня, я и мешок и чемодан понесу, я так, налегке прикатил.

— Ну, то ты, а я вот внуку погремушки, у Александра-то не бегает еще?..

— Просился, не взял. Деда, говорит, встречать пойду. Мама стол собирает.

— Мать-то как? — погрустнел Кузьма и было достал курево, но рукой махнул. — Ангара-то, Ангара, — повтягивал носом Кузьма!

Сергей хорошо понимал отца и не торопил, — пусть понаслаждается.

Ульяна встретила Кузьму перед домом.

— Боялась проглядеть, — бросилась она к мужу. А когда пришла в себя, не отпускала, держалась за Кузьму, будто он может вдруг исчезнуть.

Ульяна забыла и выговорить Кузьме, что редко давал о себе весточки и что это он, война уже кончилась, а он все еще не шел. Есть ли у него жалость? Но по тому, как Кузьма глядел ей в глаза, Ульяна поняла, что все при нем. И сам он ждал этого дня не меньше Ульяны, а может быть, и больше, кто и чем может измерить тоску и скорбь другого человека?

Встречу отгуляли как положено. Но в городе Кузьма не находил себе места.

— Поедем, Сергей, на Байкал, баньку истопим, попаримся, а там видно будет…

— Поедем, папаня, дай только с военкоматом рассчитаюсь.

Кузьма не корил Ульяну, что поторопилась из своего дома. Видел, как она старается, чтобы ему легче было.

— Вот смотри, Кузя, внучок вылитый ты…

— Молочка бы ему… — вздыхал Кузьма.

— Если хочешь, уедем. Дом на месте стоит. Не продала, и люди находились. А тут дите.

— Будь здесь, Ульяна, может, и я пообвыкну, съезжу, погляжу — и обратно…

— Погляди, попроведай, — обрадовалась Ульяна такому повороту дела. — Дочки там, тоже рвется душа на части… Попроведай и Марусю и Марию. У Марии не сложилась жизнь…

— Вот к ней и поеду… Чего реветь, мать, не сложилась — сложится.

— Я бы тоже с тобой, Кузя, а куда его денешь, — Ульяна встала со стула и подошла к кроватке, поменяла пеленки.

А Кузьма, опустив голову, думал:

«Разбросало всех, как одуванчики в ветреную погоду по полю…»

В военкомате Сергею предложили работу в милиции.

— И погоны не надо снимать. Ты посмотри, Агапов, что творится на железной дороге, беспризорников пруд пруди, не успеваем забирать.

Сергей задумался.

— Кормят, моют, учат ребятню, ан нет, бегут из детдомов вшей кормить.

— А что смотреть, я и так знаю, — сказал Сергей, — раз умом не доберу дело, толку не будет. Река меня тянет.

— Ну, — теперь в военкомате обрадовались, — а гидростанцию строить — Ангару покорять!

— Реку покорять — это подходяще, это по мне…

Про стройку и Ульяна давала Сергею совет.

— Правильно, Сергей, это работа, — одобрил и Кузьма. — Съездим, погостеваем — и с богом…