В ожидании счастливой встречи

В карих глазах Баталова затаенная настырная мысль. Сидят они с Сергеем за полночь над самодельной лоцией. «Все ему нипочем, и время над ним не властно», — думает Сергей о Баталове. Но время неумолимо. Оно сделало Баталова лысым и одутловатым, а Сергею добавило седины.

Уже в который раз Баталов перечислял трубы, фасонные части для парового отопления, баржи, чтобы поднять этот груз. А сам думал: сколько же понадобится Агапову сил, нервов, энергии, настойчивости, терпения и мужества, чтобы на каждой инстанции доказывать возможность и необходимость такого эксперимента. Никандр Иванович припомнил и «утопленника» — прошлым зимником угодил Агапов под лед на тягаче.

— Баржи я проведу, — уже под утро сказал Сергей.

Начальник Якутского речного пароходства встретил новоявленного речника недоверчиво.

— Подобных первопроходцев мы уже видали.

Сергей заспорил и за доказательствами выбежал из кабинета в коридор: в чемодане у него лежали бумаги. Начальник пароходства попросил секретаря не пропускать к себе Агапова, но он не знал, что Сергей Кузьмич мог поступиться своим, махнуть рукой: где наша не пропадала, но за государственное он будет драться. И Сергей потрясал авторитетной бумагой перед начальником пароходства.

— Да вы поймите, как вас? Сергей Кузьмич? Скорость течения на порогах двадцать пять километров в час, а наши суда порожняком еле выскребают двенадцать. Ну, о чем разговор?

— Если бы вы могли понять, что сотни гидростроителей в палатках, вы бы не так заговорили. Вот письмо, вот доверенность, вот счет, я уже оплатил. Давайте теплоход, две баржи-плоскодонки по сто пятьдесят тонн грузоподъемностью. Вот гарантия на случай аварии или пробоины. Все расходы строительство берет на себя. — Сергей Кузьмич выхватил из кармана похожий на кисет мешочек, вынул печать, дыхнул на нее и пришлепнул на гарантию.

— Вы кто? Речник? Лоцман? Капитан?

— Я-то лоцман по безводным рекам, но вы приказом передайте в мое распоряжение команду, беспрекословно выполняющую мои указания.

И пока начальник пароходства собирался с мыслями, как ответить столь назойливому строителю, Сергей продолжал:

— Я ведь и для вас стараюсь: если мы проведем флот (слово-то какое), то откроем навигацию в верхнем течении Вилюя. И тогда вам слава до небес — потомки вас не забудут. А о чем мечтал Чернышевский — великий демократ… — Сергей напомнил слова Чернышевского.

Начальник пароходства улыбнулся:

— В лучшем случае — снимут с работы.

— Этого мы не допустим. И обижать не позволим.

По правде сказать, Артем Павлович Коргин и сам не раз задумывался, как одолеть пороги Малого Хана? Тогда можно было бы завозить грузы на триста километров вверх по реке, в малодоступные районы. Но сейчас сосредоточиться мешал Агапов. Он раздражал напористостью, уверенностью, но что-то в этом человеке ему нравилось — смелость, что ли? Коргин хорошо знал и начальника стройки Баталова, можно было не сомневаться: шарлатана с такими полномочиями он не пошлет. А не использовать ли эту возможность? Чем я рискую? Если Агапову повезет, то и он со щитом, не повезет — расходы берет Баталов. Опять же без крови не оторвешь; баржи, пароход — куда ни гало, а вот если люди потонут…

Артем Павлович в тот же день собрал совещание. Один за другим заходили речники, и Сергей по нашивкам на лацканах понял, что собрался народ ответственный. Приглашенные расселись вдоль длинного стола. Коргин поднялся и коротко объяснил суть столь спешного совещания, и, когда назвал фамилию Сергея, сидящий от него справа белый как лунь старик словно проснулся.

— Ну, Митрофанович, что ты на это скажешь? — обратился Коргин именно к этому речнику с четырьмя нашивками.

Митрофанович внимательно оглядел Агапова на удивление родниковыми глазами.

— В свое время на своем «Селигере» я доскребался по порогу до избушки, что стоит, можно сказать, в начале порога, а дальше посудину валит течением. У Мышкина валуна такая сукрутина, так вьет воду… — Митрофанович сел, но тут же поднялся. — Если бы моему «Селигеру» лошадей сто добавить, я бы поборолся.

— Это хорошо, что Мышкин валун обнажается, — заметил Сергей, — за него и поймаемся, а под левым берегом обратное течение, оно нам и подможет.

— Знает мужик фарватер, — обмякло лицо сидящего напротив лоцмана, тоже с четырьмя нашивками. — Что ты скажешь, Гоша?

Поднялся другой речник. Его усы от тяжести лет даже обвисли, у Сергея мелькнула мысль — настоящий морж. Набрав в легкие воздуха, заговорил:

— Мы, старики, свое дело сделали: придвинули навигацию к Малому Хану, теперь пусть молодые подхватят, как ее… — он пожевал губами.

— Эстафету, — подсказали ему.

— Вот, вот, — вдохновился старик, — эстафету. Бесшабашная голова в каждом деле нужна. Без нее никак не обойдешься.

Лоцману возразил начальник малых рек:

— Эксперименты хорошо, а план перевозок не выполняем, не хватает тяги, да и дело рискованное.

— А ты как хотел, без риска? — вставил с родниковыми глазами старик.

— Так, значит, — подытожил Коргин, — даю, Сергей Кузьмич, «Тюнг» и две баржи-плоскодонки. Все!