В ожидании счастливой встречи

А Сергей так и работал на своем экскаваторе, теперь уже старшим машинистом — экипаж настоял. На стройку уже поступала новая, более мощная техника, но Сергей не рвался, он любил свой экскаватор и знал его силу и все болячки. Где тесно, там и Агапов. Больших объемов, конечно, не возьмешь, но он там, где ручная доборка. Без Агапова не обойдешься. Он ковшом под ноль берет.

Сергей не раз вспоминал, как «кисель» черпали. Это было в первый год стройки, только что вскрыли котлован, дошли до аргеллитов. Ни ковшом, ни ломом не взять грунт. Вода, солнце, воздух разлагают аргеллиты, получается кисель. Не могут удержать на лопате грунт экскаваторщики. И так и эдак. Кирилл Завьялов чернее клюки стал, а уж он ли не ас, часы ковшом берет с плиты. Завьялов и на обед перестал ходить, как-то приноровился, начерпал кузов, полез из котлована «четвертак», а грунт — этот «кисель» — весь из кузова и сполз, снова в котлован.

— Погоди, не горячись. — Сергей опустил руку на плечо Завьялову и предложил сделать зунф. Баталов одобрил идею Агапова. Сделали зунф, откачали, осушили полигон, взорвали, глыбами погрузили аргеллит и вывезли в отвал.

А сколько было на стройке интересных моментов, если бы все их припомнить да рассказать, получилась бы настоящая книга, не только новичку, но и старому машинисту интересно было бы полистать.

Сергей любил читать книги про стройку, где люди занимаются родственным ему делом, любопытно, как они там работают. Сергей сравнивал со своей стройкой: хорошее брал, примерял к себе. Он и полку над своим столом оборудовал под книги. Его стол стоял поближе к кроватке: если сын Федор начинал кряхтеть, Сергей рядом.

— Да пусть, Сережа… приучишь на руках.

— Вот смотрю я на него, а сам думаю: пора первого наследника деду везти, показывать…

— Которому? — спрашивает Фрося, не поднимая головы от тетрадки.

— К Андрону, к тезке. — Сергей и сына первого назвал Андроном в честь тестя. Фрося настояла: «Тятя будет доволен, простит. Ведь отец, Сережа, тоже его можно понять». Сергей согласился, хотя и он попервости сына-первенца хотел Кузьмой назвать.

Андрон уж большой мальчик, а еще деда своего не видел. Федора можно пока не брать, мама Уля посидит день-два. Она говорит, не надо маленького везти.

— Еще будут ребятишки — и Кузьма, и Ульяна. Я так и не думаю точку ставить, — шутил Сергей. — Назову второго по деду. Вот был человек, никто его на кулачках не мог одолеть.

— Драчун, значит, — поднимала глаза Фрося.

— Не-е, это совсем не то, это сила, ловкость, ну, скажем по-теперешнему, бокс.

— Ну и что хорошего, тузить друг дружку в кровь…

Фрося бокс не понимала, но имя Федор ей нравилось. Нравился и Кузьма — и как человек и как свекор, хотя и жить с ним не пришлось. Земля слухами полнится. Из деревни Фросе писали, что Кузьма Федорович золотой, хоть и человек чудной: работает, а ни с кого денег не берет, а всю деревню обстроил и по печному делу лучше его никого нет в округе. Приходил он и к Андрону, писали, как видно, под диктовку матери Фроси — Степаниды. Хоть не хотел Андрон, а пришлось звать Кузьму Федоровича, сообщали в письмах, — чело у русской печки вывалилось и, сколько Степанида ни замазывала глиной, дымит. «Сват наладил — теперь хорошо». И тоже не взял за работу, только посмеялся в усы: «Как-нибудь сойдемся, сватья, — не чужие…»

Жаловалась Степанида на Кузьму. «К столу не дозовешься. Я ему: «Обижаешь, сват», а он: «Ты, Степанида, одно, а хозяин — другое. Мы тоже свой характер имеем».

Вспомнит Фрося, словно поглядит на свою деревню.

— Поедем, Сережа, а? Попроведаем. А то уедешь… — вздыхает Фрося.

— Двинем на деда Андрона?! — подкидывает Сергей малыша…

А Фрося вспомнит, как убегала из дома, представит отца — холодный пот прошибает… Сколько Фрося писем переписала, но ответа не дождалась.

Приехали Сергей с Фросей в деревню на петров день, в самую сенокосную пору. Застали дома Марию, и то случайно.

— Отец на покосе литовки отбивает, — сообщила Мария. — Вы тут, Сережа, орудуйте, а я к папане сбегаю, скажусь, гребь у нас там… — и Мария убежала.

— Ну, Ефросинья Андроновна, на мировую пора!..

— Боюсь я, Сережа, — поежилась Фрося, — пошли вместе, а?

— Я понесу дедушке подарок, — хватается Андрон за сапоги с галошами.

— Ну вот и дуйте отрядом…

— Нехорошо так, Сережа, — выкладывала из чемодана Фрося подарки. — Кто же главный заводила, кто украл меня?..

Степанида, как прослышала, что приехала дочь, огородами, задами прибежала. Сергей обнял тещу на пороге и ушел баньку топить. Он не выносил слез. Андрон было за ним увязался, но куда там — поймала бабушка.

— Андроша, внучок?!

Сергей уже и баню истопил, а теща все наговориться с дочерью не может. А вышла на крыльцо, Сергей не узнал свою тещу — шаль, кисти до полу. Светится вся.

— Ну, куда вы меня обрядили? Бабы-то увидят — Мурашиха тронулась…

— А чего тут такого, мама? Дочь приехала…

— Ну уж ладно, — оглаживает себя Степанида, — поди, с дороги не столкнут… Так я побегу, самовар приставлю… Корову еще не доила, господи… Сережа, так я Андрошу возьму… и вы не заставляйте ждать.