В пепел

– Твааааю ж! – руку он отдернул лишь чудом и в последний момент – собачки оказались шустрыми и прыгучими. Зато Лаис в это время успела добежать до калитки и захлопнуть ее перед носом все-таки рванувших следом зверюг. Пепел спрыгнул внутрь двора и как раз успел помочь ей задвинуть щеколду.

– Они им что, совсем жрать не дают? – уже спокойнее поинтересовался он глядя на беснующихся собак сквозь щели в досках. Те сообразили, что ужин от них все-таки удрал и, наконец, разгавкались.

– Эй, вы что здесь делаете? – из двери у них за спиной высунулся поваренок в когда-то белом, а сейчас замызганном до изумления фартуке и подозрительно на них уставился. – Зачем псов дразните?

Пепел в замешательстве оглянулся на мальчишку, вряд ли старше его самого, но быстро нашелся:

– Мы не дразним, мы пожрать ждем. Нам обещали. И они, кстати, тоже голодные, – ткнул он в собак. – оттого и бесятся.

– Ага, – согласился поваренок. – Точно, не кормленные еще. Как раз собирались хлебово им вынести, когда хозяину в саду кто-то почудился, и их спустили. Ладно, идемте покажу, где здесь кухня, только сразу предупреждаю – нам до того ужина, как демонам до Создателя. Пока все на завтра не приготовим, хрен кто чего даст.

– Разберемся, – Пепел юркнул в дверь вслед за провожатым, потащив за собой и Лаис, еще не вполне поверившую, что она все-таки по эту сторону забора, а не там, с собачками.

Оказавшись в кухне, где бедлам и не думал заканчиваться, а лишь набирал обороты, Дари тут же заявил поварихе, что времени у них в обрез, их уже ждут, и обещанную за работу кормежку затребовал с собой.

Вусмерть замороченная тетка лишь пожала плечами и тут же завернула в тряпицу краюху хлеба, весомый треугольник сыра и несколько мытых морковин. Потом глянула на костлявых помощников и добавила кольцо колбасы.

– Женщина, – прочувствовано, чуть ли не со слезами обратился к ней Пепел. – Да сопутствует тебе отныне удача! Да не пригорят твои сковородки и не опрокинутся твои кастрюли! И да не сбежит от тебя ни молоко, ни ленивая прислуга – пусть не минует ее твоя справедливейшая скалка и твое карающее полотенце… Ай!!! Я не говорил, что все это начнет исполняться прямо сейчас!

Под гогот поварят Пепел ловко увернулся от опять замахнувшейся кухарки, и шмыгнул за дверь, почти не отстав от Лаис – та успела сделать это еще раньше. Впрочем, не забыл прихватить и приготовленный для них сверток. Но через минутку вернулся, чуток приоткрыл створку и поинтересовался:

– А можно мы и завтра придем?

Карающее полотенце, свернутое в плотный ком и метко запущенное справедливейшей рукой, тут же нашло свою жертву – под очередной всплеск веселья кухонной прислуги.

– Еще раз объявитесь – в суп пущу! – пригрозила повариха.

И Пепел не поручился бы, что это всего лишь шутка. Глядя в захлопнувшуюся за ними дверь, он почесал нос и выдал:

– Сестричка, какая-то нездоровая в этом доме любовь к нашим мослам, не находишь? То собачкам скормить пытаются, то в суп грозятся… Страшные люди, если подумать. Пойдем обратно к рессу, он лучше.

Глава тридцать вторая

Когда Лаис с Пеплом ушли знакомиться с домом господина Ставена, Ретен долго не мог найти себе места от беспокойства. Попытался было заняться папками из архива, но быстро это дело бросил – сосредоточится не удавалось совсем. К счастью, довольно быстро вернулся Герен и, увидев состояние ресса, предложил расслабиться – так, как он это понимал, то есть немного помахать железом. И Ретен с удовольствием это предложение принял.

Возвратившийся Пепел переступил порог зала, когда стальной вихрь уже вовсю носился от одной стены к другой – уследить за движениями фехтовальщиков удавалось далеко не всегда. Звон сшибающейся стали, отражаясь от низкого потолка, куполом накрывал помещение и словно дробился, усиливаясь. Лязгала, казалось, даже поднятая ими пыль, висевшая в воздухе.

– Твааааю ж, – Дари загородил дверь перед Лаис. – Осторожней, сестричка. А то нас сейчас и тут на суп покрошат и даже не заметят.

Насчет последнего Пепел погорячился – заметили их сразу. Прервав поединок оба фехтовальщика подождали, пока зрители не окажутся за надежным деревянным барьером, и тут же снова пустили клинки в дело. У каждого их было по паре – в правой руке тяжелая боевая шпага, в левой – менее длинная дага с массивной гардой, работавшей как щит.

Короткие, но стремительные атаки сменялись паузами, когда соперники медленно кружили друг вокруг друга, пристально следя за каждым движением. Чтобы потом снова броситься в атаку. На стороне Герена были сила, массивность и опыт, на стороне ресса – ловкость, более длинные руки и… тоже опыт.

Лаисса, с детства наблюдавшая за тренировками брата, неплохо разбиралась в таких поединках и прекрасно видела, что сейчас происходит – Герена громили. Вежливо, но упорно, не оставляя тому ни единого шанса.