В погоне за Тайной

— Я тебе доверяю.

— Некоторые символы меняют человека или его судьбу. Ну, например, ты начнешь привлекать к себе еще больше внимания, не сможешь в темных очках затеряться на пляже.

— Понял, понял, — Бэй тронул пальцем пухлые губы. — Я и так уже другой человек, татуировка на спине лишь сделает это более очевидным.

— Хорошо! — Ана обхватила его голову руками. — Я поставлю на тебе клеймо моего раба. Ты согласен?

— Согласен, — выдохнул Бэй и прикрыл глаза, и когда Тайна начала покрывать его лицо быстрыми поцелуями, он почувствовал легкий танец ее языка на своей соленой от морского ветра коже.

За их спиной в ресторане, где осталось еще человек двадцать молодежи, бармен включил музыку, начав дискотеку под зажигающимися в небе звездами. Последний раз, когда Кобейн танцевал, был на фестивале, где он опьянел от аромата незнакомой девушки и потерялся в глубине ее серых глаз. Сейчас эта самая девушка в ярко-желтом бикини танцевала для него у кромки воды на фоне чернеющего неба, еще разделенного цветной полосой от моря.

Как человек, в совершенстве владеющий своим телом, Бэй был не согласен с библейским «Сначала было слово».

Изначальным было движение. И ритм. Стоило поймать его — и терялись слова, вместе с ощущением места, времени, самого себя. Подобное состояние единения со Вселенной и наполненности Бэй испытывал во время медитаций. Правда, в этот момент не было ни тишины, ни спокойствия, только жар, разливающийся по телу в ответ на бессловесный призыв женщины перед ним. Диалог их движений и взглядов. Признания, не принявшие пока форму слов.

В какой-то момент музыка закончилась. Работники ресторана и большинство туристов ушли с пляжа и остались лишь Бэй, Ана и пятеро молодых парней.

Энергия танца еще бурлила в крови и требовала продолжения.

У ребят нашлась гитара, Бэй вспомнил свое подростковое помешательство на ударниках. Пустая канистра из-под воды. Вторая, наполненная морской водой, столик, пластиковый стул, лежак. Он собрал вокруг себя несколько предметов и задал ритм. И дискотека под свет восходящей луны и разложенных кругом телефонов накрыла ее участников, как стихия. Как танцы шаманов, способные отключить разум, оставив только чувства.

Бэй смотрел только на Ану, понимая, что она становится ему необходима, как воздух. Снова появилась странная мысль, что эту, на первый взгляд вовсе не блистательно красивую девушку, легко могли бы наделить ведьминскими силами. Каждое движение, взгляд, приоткрытые, что-то шепчущие губы, такие чувственные и манящие, обещали ему наслаждение, лишая желания сопротивляться притяжению. Мысль появилась за несколько мгновений до того, как нашлось подтверждение ее истинности.

Кобейн был слишком поглощен ритмом и танцем Аны, чтобы заметить, что она сводит с ума не только его, но и парней, продолжавших распалять свое веселье алкоголем. Девушка была слишком яркой и соблазнительной — ее кожа блестела от пота в свете телефонов и восходившей луны, метался раненными птицами желтый купальник. Слишком горячо, слишком откровенно и чувственно, и в какой-то момент девушка затронула дикие струны похоти пьяных мужчин. Пробудила в них варваров, увидевших перед собой легкую добычу на опустевшем диком пляже. Корабли, оставшиеся в бухте на ночь, были слишком далеко, берег отделяли от них расстояние и темнота, создавая обманчивую иллюзию безнаказанности.

Трое парней бросились на Кобейна сзади, и если бы сразу нанесли сильный удар по голове, то все могло бы сложиться иначе. Но они были слишком пьяны для выверенных движений, и в последний момент Бэй успел уклониться от первого удара. На него навалились двое, пытаясь скрутить руки, двое других слишком быстро оказались рядом с Аной.

Ребята были не слабыми, но не атлетами, слишком молодые, слишком пьяные, поэтому Кобейн справился с ними без особого труда, но на это ушло время. Десятки секунд, может, пара минут, пока он нанес сначала защитные удары, потом — поражающие, чтобы причинить боль и отбить желание продолжать драку. И все это время Ана оставалась одна против двух высоких, ошалевших от похоти мужчин.

Бидон с водой в руке стал дополнительным аргументом, и, оставив троих нападавших на песке, Бэй бросился к воде, где мелькал желтый купальник.

Ане удалось вырваться из неожиданного захвата в момент нападения, она уворачивалась от хрипевших от злости парней, тщетно пытавшихся схватить ее. Тайна оказалась слишком быстрой и гибкой, скользкой от пота для их рук и нарушенной алкоголем координации.

Пятилитровая бутыль воды и тяжелый кулак снова оказались убедительными, и разъяренный Кобейн, быстро отшвырнув парней в сторону на песок к их друзьям, застыл рядом с Аной, задвигая ее себе за спину. Они стояли вдвоем у кромки воды напротив разозленных ребят, медленно поднимавшихся на ноги, нарушая тишину пляжа грязными ругательствами.

— Оставайся у меня за спиной, — проговорил Бэй, удерживая в правой руке баклажку с водой.

Первая победа осталась за Кобейном, но сумма пьяной одержимости и массы тела была не на его стороне, а значит, срочно требовалась жесткая демонстрация силы.