В погоне за Тайной

— Красивый, самовлюбленный, самоуверенный, судя по одежде, машинам и поездкам — успешный. Но при этом в тебе есть стержень. — Таша выговаривала слова, словно рубила большим ножом овощи на разделочной доске. — Такие, как ты, могут стать опорой и подарить счастье или разбить сердце, а уходя — забрать с собой часть души. Так что шанс один к одному. Потому и говорю. Если не уверен в своих чувствах, оставь Карину сейчас.

Бэй хотел что-то ответить, но ясных мыслей не было, скорее всего, в его положении нужно было давать обещания, заверять в чем-то. Но… Прерывая его внутренние метания, из комнаты вышла Карина, собранная, сдержанная, какой она выходила на лед, и ее строгий вид, в котором не было признаков Карениной, успокоил неприятный скрип в душе, вызванный словами Таши. Улыбчивый Дракон просто нагнетал обстановку и пытался убрать возможную помеху на пути к самой важной цели. Пусть даже таким путем. Угрозами того, что Бэй может стать палачом для главной мечты фигуристки Волжской. Буйная фантазия Таши.

Кобейн был уверен в своих чувствах, просто избегал слова «навсегда». Это было слишком долго. Но легкое чувство вины преследовало его и заставляло быть слишком домашним и уютным, как пушистый кот, которым Кобейн совершенно себя не чувствовал. Он отказался от плана доехать до Северной Италии, и два дня до отъезда Карины были подчинены исполнению ее желаний. Не было дорог, поездок, лишних впечатлений. Только желанный дом, совместные пробежки по утрам, как в самом начале знакомства, походы вдвоем по магазинам и добровольная помощь Таше на кухне.

Бэй и Карина заслужили право чистить картошку и нарезать соломкой морковку и кабачок. Сдавшись на уговоры, которые были не столько словами, сколько горячим шепотом на ухо и взглядами потемневших до цвета шоколадной глазури глаз, Кобейн даже отказался от номера в гостинице и впервые остался у Волжских.

Неудивительно, что после такого супер-домашнего викэнда расставание в аэропорту Мюнхена прошло легко и без зашкаливающих эмоций. Карину сопровождали тренер, Таша, и физиотерапевт, и с каждой минутой, приближавшей к разлуке, она все меньше напоминала Каренину и становилась спортсменкой с мировым именем, погружаясь в ту часть жизни, в которой не было Бэя. Он быстро попрощался и исчез в толпе провожающих. Всего месяц! Это не время, особенно когда слишком о многом нужно подумать. И заняться поисками камня.

Погружение в мир редких драгоценных камней, аукционов и коллекционеров подогрело интерес Бэя к скаполиту Кардинала и Ари. С некоторых пор прабабка не выходила из головы. Интуиция кричала, что перстень мог принадлежать именно ей, выбранной Анджи точкой отсчета в какой-то особой классификации. Еще до поездки на Майорку Кобейн послал несколько запросов и запустил удочки для ловли Ари Вивьен, в девичестве Гроссман, и у него уже был неплохой результат в информационной рыбалке. Отец Ари, немецкий граф, подростком иммигрировал в Америку после того, как ее дед потерял почти все состояние из-за карточных долгов.

Приехав из Европы без денег и с никому не нужным благородным именем, граф Гроссман не затерялся на просторах Америки, а стал адвокатом и сделал завидную карьеру в Бостоне, добившись успеха в делах и безбедного существования для своей семьи. Ари Вивьен была младшей из трех дочерей и получила домашнее образование по причине слабого здоровья. В возрасте девятнадцати лет она уехала из Америки в Европу, вроде бы на лечение к какому-то знаменитому врачу в Швейцарию. Почти сразу после ее отъезда из дома все контакты были прерваны, и американская семья сочла Ари умершей во времена Первой мировой войны. Им не было известно ни о свадьбе родной дочери с влиятельным аристократом, ни о близнецах, что казалось достаточно странным. Может, отношения родственников не отличались особым теплом или же связи оборвались в воронках двух разрушительных войн. О слабости здоровья Ари Вивьен говорили и Вальдштейны, объясняя этим ее раннюю смерть.

В ровную картинку не укладывалось лишь описание портрета Зосей.

Субъективное восприятие субъективной реальности…

Но Кобейн привык доверять внимательному взгляду бабушки и решил напроситься в гости к Кардиналу, в его дом недалеко от Инсбрука.

Небольшой охотничий замок в Австрии принадлежал сначала мужу Ари — Кристофу Петерсу Вальдштейну Эдлеру. Им пользовались лишь короткое время года в периоды охот, но во времена Первой мировой войны хозяину пришлось расстаться с большим городским домом в Вене, и многие вещи, хранившиеся раньше в столичных владениях, были перевезены в горный замок, в том числе, картины предков и членов семьи. После смерти Кристофа охотничий дом достался его сыну Рихтеру, брату-близнецу сбежавшей с циркачом матери Зоси, и уже Анджи выкупил его у деда лет пятнадцать назад. По слухам, ходившим внутри семьи, замок под Инсбруком стал особым местом среди владений Кардинала, потому что в него допускалось лишь близкое окружение. Тем не менее, Кобейну не отказали во встрече и, проводив Карину в аэропорту Мюнхена, он направился в сторону австрийской границы.