В погоне за Тайной

Глупо, наверное, но первые слова были сказаны с ревностью и глухим раздражением. Грубо.

Что происходит?! Бэй никогда не позволял себе подобного отношения к женщинам. Но ревность поднималась внутри него лавиной. Незнакомка выбрала его из сотен парней, собравшихся на фестивале. Или использовала. Выбрала, чтобы использовать… Как тебе такая трактовка, Великолепный Бэй?

— Ты тоже, похоже, кому-то мстил или пытался забыться, — с вызовом, глядя на небо из-под нахмуренных бровей, ответила она.

— Пойдем, потанцуем. Нужно согреться, чтобы не заболеть.

— Тебе холодно? — недоверчиво хмыкнула девушка.

Приятный голос, пока с непонятным акцентом.

— Нет, но скоро будет.

Бэй взял ее за руку и уверенно повел в сторону громкой музыки и пьяной толпы. Ему казалось, что он еще никогда не был настолько трезв. Похоже, весь алкоголь сгорел в пламени страсти. Прохладный дождь и ритм шагов помогали успокоиться и взять себя в руки.

— Кто такой тван? — спросила девушка, когда они подошли близко к шуму, но еще могли услышать друг друга.

Бэй напряженно рассмеялся.

— В детстве придумал. Отец предложил выбрать собственное ругательство, ему надоело, что его теща все время сквернословит. Мне понравилась идея.

Растворяясь в громкой музыке и в волнах танцующих людей, Кобейн вспомнил, что до сих пор не представился и не спросил имени девушки.

Было в этом вечере что-то сюрреалистическое, из наркотических снов Кортасара и мира галлюцинаций Кастанеды. Мистического реализма Маркеса.

Незнакомка, с которой Бэй только что в лесу пережил мгновения даже не близости, нет, а головокружительного единения, дикого и естественного, как вдох полной грудью, танцевала, прикрыв глаза, отдавшись на волю ритму, словно была одна во Вселенной, и тащила Бэя за собой в шальной, соблазнительный мир. Ему казалось, что лицо девушки светится. Капли дождя вспыхивают, коснувшись разгоряченной кожи, словно их заряжало неостывшее или вновь просыпавшееся желание. А может, они начинали гореть там, где Бэю хотелось касаться ее губами прямо сейчас?

Мысль кружила голову, сводила с ума. Остатки разума говорили, что девушка не была красавицей, ее глаза могли смотреть отчужденно и холодно, но взгляд притягивался к все еще опухшим красноватым губам и лишал покоя. Она двигалась, как двигаются только профессиональные танцоры или спортсмены, в совершенстве владеющие своим телом. Образ Карины появился в воспаленном мозгу и исчез.

— Я видел тебя! — крикнул Кобейн сквозь оглушающую музыку.

Девушка пожала плечами. Бэй испытывал ни с чем несравнимое удовольствие смотреть на нее и чувствовать ее запах на своих руках, губах. Он даже коснулся ладонью своего лица и с удовольствием отметил, как заблестел ее взгляд, расширились зрачки. Еще более наэлектризованными показались капли дождя, отлетавшие от покрасневшего лица. Кобейн чувствовал, что его тело все еще было отравлено женскими прикосновениями в лесу.

Девушка-яд, как цветок, аромат которого она носила на своей коже.

— Полгода назад, в Германии. А-9, дорожный ресторан. Ты была на байке.

Она засмеялась, снова приподнимая в такт музыке плечи. Музыка оглушала, лишая возможности говорить, и слова потерялись в тяжелом ритме басов.

Бэй смотрел на прикрытые глаза с густыми ресницами и вспоминал их ошалевшими, помутившимися от наслаждения.

Девушка плыла на волне их общего возбуждения, рассказывая своим танцем, как ей было хорошо с Кобейном. Едва шевелила губами, словно шептала что-то или целовала воздух. Поцелуи падали Бэю на лицо горячими каплями дождя, вызывая волны дрожи во всем теле.

Лукаво улыбнувшись, девушка повернулась к Кобейну спиной, отбрасывая мокрые волосы на одну сторону, и спустила куртку с плеч, открывая танцующие кольца татуировки. Как сделал это в лесу Бэй.

И он не выдержал, схватил ее в охапку, с глухим стоном прижался сзади, заставляя двигаться в танце вместе с собой. Близко! Очень близко! Чувствуя возбуждение друг друга… Разделенные лишь слоями мокрой одежды.

Со сторон понеслись одобрительные пьяные крики.

Хладнокровный, кичившийся своим самоконтролем Кобейн без экстази заводил толпу вокруг себя и был одурманен без травки, ошалев от аромата олеандра и загадочной девушки, сводившей его с ума каждым своим движением, каждым взглядом, подрагиванием губ. Ему было наплевать, что под жаркими взглядами случайных людей он стал участником откровенного эротического шоу, не оставлявшего сомнения у тех, кто их видел, какие чувства испытывают двое танцующих.

— Бэй, — мужской голос вырвал из наваждения. Из диалога телами и органами чувств.

Рука друга дернула за плечо, отрывая от девушки и разворачивая.

— Какого твана! — недовольно прокричал Кобейн, пытаясь освободиться.

— Ну ты красавец, Бэй! Зажигаешь?! — раздраженное лицо Кайта выросло перед ним. — Я тебя потерял. Звонил раз двадцать.

— В этом шуме? Нашел же.