В погоне за Тайной

— Я ничего не ел с… дай подумать… Тван! Я ничего не ел со вчерашнего вечера. Не хочешь здесь стоять — иди за пивом, моя бутылка пуста.

Отправив Кайта за выпивкой, Кобейн заигрывал с девчонками, стоявшими в очереди и проходившими мимо. Безобидно, до широких улыбок, но заигрывал, как во времена средней школы, и с удовольствием ловил заинтересованные улыбки в ответ. Через десять минут с булками в руках он проталкивался поближе к другу, светлая голова которого виднелась около прилавка с пивом.

Колышущее море разных, и от этого кажущихся одинаковыми лиц, оглушающий ритм музыки, усиливающий впечатление принадлежности ко всему вокруг и в то же время — полного одиночества… И вдруг — один взгляд, и весь мир сузился до размеров серых, с зелеными крапинками глаз с темным ободком на радужке. Бэй застыл с бутербродом у рта, рассматривая девушку напротив него — светловолосая, почти блондинка, с тонкими чертами лица. Нарушением изящества были густые брови и большие мягкие губы. Она засмеялась, увидев его реакцию, и этот смех Бэй услышал сквозь грохот музыки и множество голосов. Странное дело — несколько секунд для него существовал только один взгляд, один голос.

Девушка наградила Кобейна изучающим взглядом, в котором скользнуло одобрение, и развернулась. Толпа увлекла ее прочь, а легкий ветер донес до Бэя едва различимый аромат олеандра.

Он смотрел в спину незнакомки, одетой в джинсовую куртку с высоко поднятым воротником и короткую широкую юбку, из тех, что танцуют собственный танец, привлекая внимание к ногам хозяйки. Смотрел и сравнивал с воспоминанием из дорожного ресторана в Германии. С неснятой, но уже увиденной и отложившейся в памяти фотографией девушки, сидевшей на мотоцикле с приспущенной кожанкой.

Не сходи с ума! Таких совпадений не бывает, подумал Бэй.

Все, что было в его памяти для сравнения, это вид со спины. Слишком мало, чтобы быть уверенным.

Таких совпадений не бывает — повторил он себе еще раз.

Минутное наваждение исчезло, и Кобейн решил, что нужно поесть и выпить пива. Вернулось состояние шального веселья. Кайт и Бэй танцевали, отрываясь вместе с толпой, среди которой оказались в меньшинстве, но не единственными мужчинами в возрасте к тридцати.

Оказалось по-твански правильным отдаться на милость чужих эмоций и плыть по течению. Правда, Бэй ловил себя на том, что время от времени кого-то высматривает, скользит взглядом по лицам вокруг.

Неужели ищет обладательницу кошачьих глаз?

Кобейн увидел ее, когда в очередной раз с пивом в руке возвращался от киосков к скоплению народа. Незнакомка танцевала на кромке разноцветного моря двигающихся людей, и ее тело было физическим воплощением ритма и музыки. Взлетала беспокойной птицей широкая юбка, открывая стройные, длинные ноги. Движения девушки были настолько заразительными, что Бэй почувствовал, как отзывается его собственное тело. Но отзывалось оно не только желанием двигаться, его топила горячая волна возбуждения. Тванская рожа! Возбуждения?! Как у подростка с зашкаливающими выбросами гормонов?

Девушка качнула головой и посмотрела прямо на Кобейна. Взгляд серых глаз коснулся его лица, обжег и так разгоряченную кожу. Она видела его. Тван! Она танцевала для него.

Для него?!

Откровенность движений и пристальный взгляд оставляли мало места для сомнений, и тело Кобейна недвусмысленно реагировало на красноречивый призыв.

Рука Кайта легла на плечо, приводя в чувство и ослабляя невидимую связь с сероглазой незнакомкой.

Что происходит?!

Бэй же никогда не реагировал на подобные заигрывания! Всегда презирал охотников за быстрым сексом! Почему же теперь ему так тяжело оторвать взгляд от этой девушки?

— Роберт здесь, у него получилось купить билет, давай встретим его у входа? — спросил Кайт.

Кобейн покачал головой. Он понял, что не хочет уходить. Боится потерять из виду незнакомку с такими трогательными, пухлыми губами, словно он уже истерзал их жадными поцелуями. Что за идиотские мысли?

Надо было отвернуться от девушки и следовать за другом, но сила захвативших его чувств оказалась настолько неожиданной, что смутила Бэя. Он не испытывал раньше таких ярких эмоций. И решил, что перед ним неожиданный тест! Вызов, которому одновременно хотелось и противостоять, и поддаться.

Необъяснимая женская притягательность против самоконтроля Бэя.

Потому что короткие романы и случайные встречи — не для него.

Наверное, это была оговорка, слабая попытка сопротивления неизбежному.

На самом деле Бэй сорвался в неведомую глубину, когда увидел серые глаза и почувствовал запах олеандра. Может, у него был еще шанс сохранить себя, если бы он ушел вслед за Кайтом, оставался рядом с друзьями, а еще лучше — бежал как можно дальше от танцующей толпы, громкой музыки, заразительной эйфории вседозволенности.

Но тванское самолюбие сыграло с ним злую шутку, предоставив предлог остаться. Или высокомерие, поющее, что нет такого соблазна, с которым бы не справился Великолепный Бэй.

Наказуемое, как уверял Давид.