В поисках Божества

Но демиурги сотворили видимый мир не из «небытия»: Саторнил, как и все гностики, был чужд идее «сгеаtо ex nihilo» и признавал первичный принцип материи, получающей только внешние формы бытия от высших творческих сил. Наряду с этими высшими силами («демиургами») Саторнил признавал и низшую силу, присущую именно материи: по-видимому, здесь подразумевалась мировая энергия, бессознательно вырабатывающая низшие формулы космической эволюции, — но эта часть системы Саторнила настолько темна в пересказе ересеологов, что нам трудно выяснить, какая именно роль в мироздании была отведена этой низшей силе, называемой ересеологами сатаною и противопоставляемой демиургам; указывается лишь на то, что сатана вечно восстает против демиурга Иеговы и прочих миродержителей и вносит в созданный ими мир зло и грязь, греховные страсти и скверные похоти. В Ветхом Завете, по учению Саторнила, некоторые тексты, особенно несовместимые с достойным представлением о Божестве, следует относить даже не к Иегове, а к сатане.

Отсюда можно заключить, что в системе Саторнила миродержители-демиурги, противопоставленные низшей, элементарной мировой силе, занимали более высокое место в общем сцеплении космических импульсов, чем в большинстве недавно рассмотренных офитических систем. Соответственно этому и роль демиургов в создании человека представляется результатом сознательного стремления их к воспроизведению в мире образов и идей Божества: когда было закончено сотворение видимого мира, демиурги узрели воссиявший свыше образ (вероятно, образ «Совершенного Человека», хотя наши ересеологические источники его определенно не называют) и пытались удержать это отражение в мире, но оно исчезло, промелькнув лишь на мгновение; тогда демиурги сказали друг другу: «приидите, сотворим человека по образу и подобию» (этому)[291]. Но созданный ими человек ползал по земле, не мог выпрямиться и смотреть ввысь (т. е. был скован материей и лишен высшего сознания). Тогда Высшая Божественная Сущность, от Которой исходил мимолетный светлый образ, сжалилась над неудачным созданием демиургов и ниспослала божественную искру, оживившую и одухотворившую человека. Эта божественная искра с тех пор заключена в человеческое тело и в вечной тоске стремится вернуться в родную Первобытную Сущность Божества. Когда человек умирает, искра Божества, освобожденная от уз плоти, радостно возвращается в Непознаваемую Сущность, — для покинутого же ею материального тела нет никакой посмертной жизни, и оно разлагается на составные элементы.

Однако не все люди являются носителями Божественной искры. Здесь мы наталкиваемся на странное утверждение, будто человеческая природа не одинакова, и люди делятся на добрых и злых, т. е. на духовных и материальных. Возможно, что мы здесь имеем просто искажение мысли Саторнила со стороны ересеологов, — или же остается предположить, что по Саторниловой системе человеческий род (т. е. высший тип, выработанный эволюцией материи) лишь в лучших своих представителях возвышается до восприятия и вмещения искры Божества (т. е. высшего сознания), а прочие люди, порабощенные материей, неспособны быть носителями Божественного сознания и потому обречены на погибель вместе с материальным миром.

Для прекращения вечной борьбы между всеми этими разнородными элементами и ради освобождения частицы Божественного Духа, томящейся в материи под властью космических сил, из Неизъяснимой Божественной Сущности исходит Христос[292], сошедший в мир в образе человека Иисуса. Но это явление Христа на земле отнюдь не было воплощением: человеческого естества в Иисусе вовсе не было, и Его телесная оболочка была лишь бесплотным призраком. Система Саторнила проникнута самым крайним докетизмом; жизнь Иисуса Христа представляется здесь рядом призрачных появлений, лишенных всякой реальности. Поэтому по этой системе искупительной кровавой жертвы за мир быть не могло (так как страдания и смерть Иисуса были только призрачны), — но в ней не было и надобности, ибо Христос сошел в мир не ради «плоти и крови», а ради освобождения тоскующей и мятущейся Божественной искры в человеке. И носителям этой искры Он открыл путь к спасению, путь вечного искания Божественного Света, при полном отрешении от всех плотских инстинктов. Все связующее человека с материей, все напоминающее ему о его низшей телесной природе — отдаляет его от Божества. Всякое плотское наслаждение есть зло; брак и деторождение — от сатаны. Саторнил требовал от своих последователей строжайших аскетических подвигов, полного отказа от мясной пищи, полного воздержания от угождения плоти и ее потребностям. Даже столь враждебно настроенные к еретикам ересеологи должны были признать, что строгость жизни «саторнилиан» широко славилась в древнем мире и привлекала к ним массы последователей: иначе и быть не могло в эту эпоху мистической экзальтации, жившую одним лишь порывом к освобождению от гнета материи, к разгадке глубочайшей мировой тайны плоти и духа.