В поисках Божества

Об этом Колорбасе (Κολορβασος, Colorbasus) упоминают почти все древние ересеологи, но сведения о его системе крайне темны: так, Бпифаний Кипрский[438] произвольно приписывает ему воозрения, переданные Иринеем в общем хаосе валентинианских идей, — точных же указаний на его учение о Сущности Божества и пр. мы не имеем. По-видимому, он был близок к пифагорейству: ему приписывали учение о Монаде — Первоначальной Бездне, а также разные мистическое цифровые вычисления[439]. Следует однако заметить, что само имя Колорбаса возбуждало сомнения новейшей критики: некоторые ученые усматривали игру слов, основанную на еврейском наименовании тетрады[440], — имя Колорбас может означать «все четыре» или «все из Четверицы», — и поэтому его предлагали считать лицом вымышленным. Гильгенфельд старательно опровергает эти соображения, доказывая, что имя Колорбас — египетского происхождения и было распространено в Александрии. На самом деле нет никакого основания отвергать многочисленные свидетельства о существовании Валентинова ученика Колорбаса только потому, что в его имени можно усмотреть символическое значение.

Мы отметили эти ученые споры, чтобы еще раз подчеркнуть те затруднения, с которыми приходится встречаться исследователю первых веков христианства, ту безнадежную путаницу и неясность данных, которая может довести до отчаяния самого неутомимого искателя исторической истины. Но утомлять далее читателя подробностями этих критических прений мы не считаем возможным и вернемся к тем ученикам Валентина, существование которых не покоится на догадках аллегорического свойства. Среди этих валентиниан особенно известен некий Марк, которого называли то учителем, то учеником загадочного Колорбаса; этому Марку немало страниц своей книги посвятил Ириней Лионский, дав нам таким образом возможность восстановить некоторые особенности его учения.

4. Валентинианин Марк

Личность Марка и время его деятельности не поддаются никакому точному определению. Если допустить, что Колорбас был личным учеником Валентина, то Марка можно считать учеником Колорбаса, ввиду указаний всех ересеологов на связь между ними, и в таком случае Марк является представителем как бы второго валентинианского поколения; эта догадка косвенно подтверждается и тем, что Ириней в своей книге Против ересей обращается к Марку как к живому лицу, из чего можно заключить, что знаменитый валентинианин был еще в живых в конце II века (если только это обращение к нему Иринея не был просто риторическим приемом). Отметим здесь, в виде анахронического курьеза, сведения книги «Praedestinatus», относящие эпоху деятельности Марка чуть не к апостольскому времени, причем обличением его будто бы занимался Климент Римский[441]. По свидетельству Иеронима, Марк был родом из Египта; Ириней сообщает, что он подвизался в Азии, — этими краткими данными ограничиваются все наши биографические сведения об одном из главных ересеучителей, пользовавшемся широкой известностью и славой не только у себя на родине, на Востоке, но и на Западе. В Галлии, «на берегах Родана» (Роны), последователи его были столь многочисленны, что Св. Ириней, в качестве епископа Лионского, признал необходимость начать с ними энергичную борьбу, оберегая свою паству от их влияния[442]. Этому обстоятельству мы обязаны тем, что в книге Иринея содержится довольно обстоятельное изложение некоторых обрядов «маркосиан», а также образцы их мистических вычислений, основанных на символическом значении цифр и букв; изложение это, разумеется, не имеет ничего общего с беспристрастной исторической критикой и носит характер памфлета, но все же из него можно извлечь кое-какие любопытные данные. Отметим кстати, что, по словам автора Философу мен, «маркосиане» были осведомлены о резких обличениях Иринея и возмущались искаженным описанием их обрядов[443].