В поисках Божества

Идея мистической радости, восторга перед Божественным озарением далеко ушла от массы современного человечества. В этом нет вины Церкви, ибо мистика радости по существу недоступна толпе. Но идея мировой религии, открывающей всем без изъятия доступ к своим святилищам, оказалась не в силах вместить порывы к высшему Богоискательству. Неутолимые созерцатели, которым не по душе «религия толпы», продолжали и вечно будут продолжать свои поиски Божественной Истины, не омраченной никакими житейскими интересами или эгоистическими побуждениями, — но та христианская среда, в которой преданы забвению мистические идеалы духовного совершенствования, не дает удовлетворения искателям Высшей Мудрости, и эти искатели нередко отходили от самой Церкви, становились даже в ряды ее врагов. Именно там, где определеннее выражался отрицательный взгляд современного христианства на мистические созерцания, это опошленное христианство вызывало отрицательное к себе отношение со стороны одиноких мыслителей, добивающихся удовлетворения запросам философского ума. Нельзя не заметить, что именно в протестантстве с его официальным культом, лишенным мистического смысла, выдвинулись наиболее ожесточенные хулители христианства, его убежденные и непримиримые враги. Борьба научной мысли с христианской традицией стала возможной именно потому, что в этой традиции уже не было внутренней силы, дающей смысл жизни и цель всем духовным запросам человечества; эта борьба явилась следствием искажения христианской идеи, забвения ее истинной сущности. Официальная Церковь словно забыла о своем призвании — подготовлять человеческое мышление к восприятию высших тайн Богопознания, к вкушению радостей Божественного созерцания. Но старые, заветные мечтания еще живы в тайниках христианского сознания. Церковь сама оставила им место в своем идеале подвижника-аскета, восходящего по ступеням мистического совершенствования, и только в этом идеале кроется непобедимая сила Церкви и залог возрождения христианства. Рационализм, отвлекший человеческую мысль от возвышенных созерцаний, — лишь временное явление в многовековой истории человеческого духа. Хочется верить, что когда-нибудь разрушится искусственно созданная преграда между научным мышлением и религиозными потребностями и философская мысль вновь найдет забытую дорогу к алтарям Непознаваемого Божества. Возврат к старым идеалам таинственного Богопознания неизбежен. И в тот час, когда он совершится, Церковь оценит те усилия внести в христианское сознание искание высшего гнозиса, которые, быть может, слишком далеко увлекли смелых мечтателей от спокойного русла христианской жизни, но все же свидетельствовали о благородных порывах духа к Божественной истине. Быть может, старый суровый приговор Церкви над гностическими созерцаниями будет пересмотрен… Сам Христос благословил «алчущих и жаждущих правды», и в этих дивных словах — истинно Божественное понимание всех неутолимых духовных потребностей человечества и истинный смысл и оправдание всех блужданий мысли, всей тоски по недосягаемым идеалам, всех мучительных поисков Божества.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Мы неоднократно упоминали о таинственной литературе, оставшейся вне рамок церковного канона, в которой мистические течения христианской мысли черпали свои вдохновения и свое разумение тайн Откровения Христова. Настоящий труд нельзя не закончить беглым обзором сведений об этой литературе и жалких ее остатков, уцелевших, большей частью, лишь в отрывочных цитатах Отцов Церкви. К сожалению, эти остатки столь незначительны, что мы принуждены подчас довольствоваться одними только заглавиями разных «евангелий» и «деяний апостольских», ныне безвозвратно утерянных.

*

I. Евангелие от Евреев (κατ’ Εβραιους). Это евангелие нельзя назвать апокрифическим в том смысле слова, в каком оно ныне понимается; оно не является позднейшим измышлением или переработкой более древних текстов, а, наоборот, принадлежит к числу древнейших памятников христианской письменности. К сожалению, сведения о нем безнадежно перепутаны с указаниями на «Евангелие 12 Апостолов» (см. далее) и на какое-то неизвестное «Евангелие евионеев»; на это смешение мы наталкиваемся уже с глубокой древности, и разобраться в этом вопросе уже не представляется возможным. По-видимому, Евангелие от Евреев было в употреблении в иудео-христианских кругах. Уже в древности возникло предположение, что это евангелие было первоначальным еврейским текстом нашего канонического евангелия Матфея; новейшая критика высказывала другую догадку — о тождестве этого евангелия с не дошедшим до нас сборником речений Христовых, составленным во II в. Папием Иерапольским под заглавием Λογιων κυριακων εξηγησις;　однако ни одна их этих гипотез не подкреплена серьезными данными. Во всяком случае, уже со II века Евангелие от Евреев было известно в эллинском мире на греческом языке, хотя, по-видимому, Иероним позже переводил его с еврейского языка на греческий и на латинский[597].