В поисках Божества

IX. Евангелие Никодима (evang. Nicodemi). Под этим заглавием ныне известен текст, повествующий о крестных страданиях Спасителя и о сошествии Его во ад для освобождения праотцев и ветхозаветных праведников от власти дьявола. Это евангелие Никодима, подобно Протоевангелию Иакова, является компиляцией более древних источников и легенд; в настоящем своем виде оно относится едва ли не к V веку и поэтому не может здесь занимать наше внимание наравне с древнейшими памятниками первобытной христианской письменности. Но предания, содержащиеся в нем, все же представляют большой интерес; мы находим в них отзвуки древнехристианской эсхатологии, древнейших взглядов христианства на тайны загробного мира. На этих преданиях Церковь основала свое учение о сошествии Христа во ад в промежутке между Своей смертью и воскресением; оттуда же почерпнула

христианская поэзия свои описания царства смерти и изображения блаженства просветленных Христовым сошествием душ. По своему значению в истории церковной обрядности и всего христианского искусства Евангелие Никодима занимает первостепенное место, наряду с Протоевангелием Иакова.

По внутреннему содержанию Евангелие Никодима распадается на две части: в первой повествуется о суде и приговоре над Христом, причем рассказ канонических евангелий здесь дополнен многими любопытными, хотя и наивными подробностями, — во второй же описывается, якобы со слов воскресших мертвецов Левкия и Карина, сошествие Христа в преисподнюю, победа Его над дьяволом, введение Им в рай всех преждепочивших праведников. Эта вторая часть является переработкой более древней утерянной книги (Descensus ad inferios). Первая же часть составлена из нескольких весьма старинных апокрифов, носивших имя Понтия Пилата. Христианская древность уже во времена Св. Иустина знала и часто цитировала Деяния Пилата (Acta Pilati, Gesta Pilati), считавшиеся потом бесследно утерянными. Но Тишендорф установил, что следы этих «деяний Пилата» уцелели в сохранившемся Евангелии Никодима»[621], и это мнение ныне принято всей научною критикой. Таким образом, Евангелие Никодима, помимо своего значения в истории средневековой Церкви, является для нас весьма ценным сборником древних легенд о Пилате. Часть этих легенд сохранилась и в других обработках, составленных, вероятно, отчасти на основании устных традиций: так, мы имеем апокрифическое письмо Пилата к имп. Тиверию с донесением по делу Иисуса Христа (сохраненное и в Евангелии Никодима в виде приложения[622]), затем так наз. Άναφορα　 Пилата, Mors Pilati, Vindicta Salvatoris и прочие мелкие тексты, собранные и изданные неутомимым Тишендорфом. Но Деяния Пилата, вошедшие в первую часть Евангелия Никодима, являются самой полной обработкой тех легенд о знаменитом игемоне, которые сплелись вокруг евангельского рассказа о Страстях Господних.

Здесь следует заметить, что интерес, возбужденный личностью Пилата и создавший вокруг его имени цикл апокрифической литературы, выражался в двоякой форме. С одной стороны, составлялись письма и «деяния» Пилата с целью доказать, что сам судья подпал под неотразимое обаяние Осужденного и свидетельствовал о Его божественности. С другой стороны, в составлении этих литературных подделок проскальзывала тенденция обеления римской власти вообще от упрека в Богоубийстве и возложения всей вины на иудеев; эту тенденцию можно уловить уже в наших канонических евангелиях, в особенности же в сохранившемся отрывке Евангелия Петра (см. выше). В Евангелии Никодима она выразилась более определенно, быть может потому, что этот апокриф выработался в окончательном виде уже во времена полного союза Церкви с государством (т. е. Римом и его государственными традициями). Можно однако допустить, что это расположение к римской власти вошло в Евангелие Никодима вместе с древнейшими преданиями, слагавшимися в раннюю пору христианского благовестив, при благодушной терпимости старого Рима, — до эпохи кровавых гонений. Вспомним, как наши канонические Деяния Апостольские подчеркивают доброжелательное отношение к Павлу со стороны представителей державной власти Рима[623].