В поисках Божества

Далее следует рассказ о совещании Пилата с Анной и Каиафой в храме и о сличении ими всех текстов Св. Писания, содержащих указания на время пришествия Мессии, причем путем разных вычислений они приходят к убеждению, что Христос был несомненно Мессией, обещанным ветхозаветными пророчествами. Ога глава является последней в тексте Евангелия Никодима (в греческих текстах она отсутствует); за ней помещается, в виде приложения, апокрифическое письмо Пилата к Тиверию, о котором мы уже упоминали.

*

X. Евангелие Варфоломея. Только что рассмотренные нами евангелия Никодима, Иакова и Фомы, с их позднейшими наслоениями и произвольной переработкой старых преданий, отвлекли наше внимание от цикла собственно гностической первобытной евангельской литературы, к которой мы должны теперь вернуться. К сожалению, нам приходится здесь ограничиваться почти одними только заглавиями книг, до нас не дошедших, содержание которых восстановить невозможно; гонение на них со стороны Церкви выражалось иногда в таком осторожном замалчивании, что в нашем распоряжении не имеется даже никаких цитат из некоторых евангелий, ныне бесследно утерянных. К числу таких забытых памятников древнегностической литературы принадлежало Евангелие Варфоломея, о котором есть упоминание у Иеронима[625] и в декрете Геласия. Ссылку на авторитет Варфоломея мы находим и у Дионисия Ареопагита. Этим ограничивались наши скудные сведения о Евангелии Варфоломея до последнего времени. В 1904 г. Ревийю извлек из коптской рукописи, хранящейся в Парижской Национальной Библиотеке, значительный отрывок какого-то неизвестного евангельского текста, трактующего в чисто гностическом духе о воскресении мертвых, о всеобщем спасении (причем оказываются вычеркнутыми из книги жизни Иуда, Ирод и Каин), — наконец о явлении Христа во славе и о возвеличении Пресвятой Девы Марии[626]. Ревийю считал возможным отнести этот фрагмент к утерянному Евангелию Варфоломея, но это мнение нельзя еще признать доказанным.

*

XI. Евангелие Варнавы. Личность Варнавы, знаменитого спутника Апостола Павла, была, по-видимому, окружена особым циклом преданий в первобытной христианской литературе. Под именем его сохранилось во множестве списков одно послание; его же считали иногда, как увидим далее, автором нашего канонического послания (приписанного Павлу) к Евреям; известны и «Деяния» его, а в древности приписывали ему и особое Евангелие (Ευαγγ. κατα Βαρναβαν). От этого евангелия не сохранилось однако никаких цитат, и содержание его нам совершенно неизвестно. О нем упоминается, между прочим, в декрете Геласия среди других отвергнутых Церковью евангелий.

*

XII. Евангелие Иуды (Ευαγγ. του Ίουδα). Мы уже знаем, что некоторые гностические секты, в особенности т. наз. каиниты, относились с большим уважением к Иуде, объясняя его предательство особыми символическими толкованиями, и пользовались евангелием, носившим его имя[627]. Об этом Евангелии Иуды упоминают Ириней Лионский[628] и Епифаний[629], но, к сожалению, без цитирования хоть какого-нибудь отрывка текста. Мы лишены поэтому всякой возможности определить, содержала ли названная книга оправдание действий Иуды и измены его Божественному Учителю, или же в ней излагались таинственные откровения Иуды, которого офитическая традиция выставляла носителем особого, высшего познания.

*

Гностики пользовались и многими другими евангелиями, на которые встречаются лишь неясные указания в ересеологической литературе. Так, попадаются названия «Евангелие истины», «Евангелие совершенства», но без каких-либо данных о содержании этих мистических книг. Существовало и какое-то «Евангелие Евы» (Ευαγγ. Έυας), из которого Епифаний сохранил нам следующую интересную цитату:

«…Я был на высокой горе, и узрел великого человека и рядом маленького, и услыхал громовый глас и приблизился, чтобы расслышать глаголемое. И он [?] изрек: «Я — ты, и ты — Я, и где ты, там и Я, и Я во всем, и где бы ты не пожелал, собираешь ты Меня, и, собирая Меня, собираешь и себя…»[630].