В поисках Человека

Они пересекли корпус и оказались в огромном круглом колодце метров десяти в диаметре – бывший коридор или шахта лифта. В зависимости от того, где они шли, сила тяжести меняла направление, и часто выходило, что, переходя из одного зала в другой, они идут вниз головой, если сравнить с положением, которое они занимали всего несколькими метрами раньше. От биолюминесцентных микроорганизмов, которых Корабль выпускал в случае серьезной аварии и которых ничто – и даже вакуум – казалось, не способно убить, исходило остаточное освещение. Под этим красноватым светом искривленные силуэты разбитого оборудования принимали причудливый вид. Порой путь стае перегораживали металлические стержни, изогнутые под множеством углов, словно ползущие змеи, так и замершие в движении – свидетели отчаянной попытки составного сознания предотвратить с помощью манипуляторов силы тяжести разрушение целой секции Корабля. Пройдя семьдесят метров, они наткнулись на крутую насыпь из раздавленных листов железа, истекающую органической на вид жидкостью. Цилиндрический коридор тут разломился надвое, и следующая его секция уходила вверх по отношению к той части, по которой они шагали вплоть до этой минуты. Эврибиад с двумя своими эпибатами отправился на разведку. Пришлось карабкаться вверх. На секунду он задумался, почему не отправил вперед себя автомата, но затем отогнал эту идею. Кибернет всегда держится на носу корабля.

Добравшись до вершины, он перегнулся через стену и увидел их: три фигуры в полутьме.

Он сделал знак ладонью, и два ветерана подтянулись на стену рядом. В вакууме шума можно не бояться. Но кто может знать, какими органами чувств обладают эти существа? Эврибиад определил двоих из них как боевых эргатов. А третий… Он, кажется, твердо решил не поддаваться никакому описанию: странное собрание деталей из темного металла, поглощающих всякий свет. Части, кажется, были перемешаны в произвольном порядке: смертоносные острия и жестоко изогнутые лезвия, поршни, крюки и пилы, а чтобы приводить их в действие – сложные механизмы. Обычные правила симметрии, которые распространялись и на артефакты эпантропического пространства, его не касались. Ничего, что походило бы на ноги, туловище или голову, или было бы наделено хотя бы смутным сходством с общей анатомией автоматов и биологических созданий. А может, эта странная машинерия – искусственные доспехи, за которыми прячется живое тело? Невозможно сказать точно.

Склонившись к полу, это существо настраивало какой-то маленький и сложный аппарат. Нельзя было терять времени. Кибернет забрался на стену, уселся на корточки, сорвал с плеча ружье и прицелился в это странное создание, занятое своим делом. Эпибаты последовали его примеру. Положение его было не слишком устойчивым, однако он держал свою жертву на мушке.

Существо распрямилось – плавным, почти мгновенным движением, таким быстрым, что Эврибиад не успел скорректировать прицел.

Они оценивающе глядели друг на друга. Эврибиад не заметил ничего даже отдаленно похожего на глаза. Но в остальном – присутствие, контакт, инстинктивное, подсознательное узнавание – все создавало впечатление, что кибернет оказался лицом к лицу с активным, свободным и волевым сознанием. В то же время все его инстинкты возопили, что он никогда не сможет понять организм, настолько отличный от него, с мотивами, подчиняющимися качественно иной логике. Какими бы странными ни были существа, которых он встречал в своем путешествии, Эврибиад никогда не сталкивался с чем-то, что не происходило бы – пусть и косвенно – от изначальной системы, горнила, из которого вышли и псы, и люди, и автоматы – и рыбы, и птицы. Теперь он застыл на месте.

Потом все стало происходить очень быстро. Варвар прыгнул в глубь тоннеля, а механические пауки устремились вперед, прикрывая его своими телами. Раздался выстрел, но пуля поразила лишь стальной панцирь эргата, который покачнулся от удара. Эврибиад промахнулся – но, если повезет, его противник не успеет выполнить задание. Кибернет торопливо отбросил ружье и принялся карабкаться.

Беззвучный взрыв заполнил тоннель, разметав повсюду языки пламени. Инстинктивным движением Эврибиад отпрянул и поскользнулся на краю стены. Один из эпибатов удержал его за руку. Повиснув в его хватке, Эврибиад вывихнул плечо. Он вскрикнул, дернулся, и солдат потерял опору. Они скатились вниз вдвоем, преследуемые пламенем, и ударились об пол. Весь мир превратился в боль на несколько секунд – времени достаточного, чтобы понять: он лежит на солдате, смягчившем его падение. Эврибиад соскользнул на пол. Стекло в его шлеме осталось целым. Он не пострадал, если не считать плеча. Он поднял голову, осмотрел своего товарища – тот погиб, сломав шею. Второй эпибат лежал чуть дальше, и верх его комбинезона обуглился. Еще двое не увидят моря в этой жизни. Эврибиад помолился, чтобы их души не заблудились в пути. Он вздохнул, пасть его с горечью скривилась. Он обратился к ближайшему из деймонов:

– Доложите Рутилию, что врага мы упустили.

Глаза автомата затуманились на долю секунды.