В поисках Человека

– Но нет, – заговорил он, на сей раз – устами аватара. – Я не верю в древние предрассудки. Однако верю в процессы, прописанные в подспудной динамике мира. Я верю, что платоническая ноосфера и материальный мир связаны, так что в каждый момент истории открывается множество путей для выстраивания следующего этапа. Это разнообразие создает материальную диалектику, конкуренцию между альтернативными решениями.

Он сделал паузу и вроде бы забормотал что-то себе под нос. На долю секунды Плавтина усомнилась в душевном здоровье Плутарха. В конце концов, он так долго оставался в одиночестве, разбирая бесполезные артефакты. Она подскочила, когда он низким голосом продолжил:

– Вы прилетели, чтобы я помог вам удовлетворить ваши личные амбиции. Вы, Отон, – потому что желаете власти в Урбсе. Вы, Плавтина, – потому, что хотите, чтобы вам помогли покарать убийцу вашей создательницы. До сегодняшнего момента я придерживался политики невмешательства в дела Интеллектов.

– Значит, – кисло сказала Плавтина, – мы зря проделали этот путь…

Сухим жестом Отон велел ей замолчать, не сводя глаз с аватара.

– Однако, – продолжил отшельник, – кое-что я сделаю – из-за того, что только что вам объяснил. Я помогу рождению нового мира.

Он опять улыбнулся, довольный собой, и хлопнул в ладоши. Краем глаза Плавтина увидела, что другой Плутарх – тот, что сидел на троне, – тоже улыбается.

– Думаю, я знаю, как вам помочь.

– Вот как? – осторожно спросил Отон.

– Разве это не очевидно? Наша юная подруга, – продолжил он, кивком указав на Плавтину, – не смогла полностью просмотреть воспоминание, заложенное в ней, в фармаконе, который Ойке в нее имплантировала. Я могу использовать информацию, которая содержится в этом механизме памяти. Мы сможем по меньшей мере определить, почему Виний пытался вас уничтожить.

– Возможно ли это? – спросила Плавтина. – Мне казалось, лишь такое существо, как Ойке…

Вдруг стало очень холодно. Ей не слишком нравилась мысль, что этот полусумасшедший старик станет теребить ее мозг. И в глубине души она боялась того, что он найдет. Того, что обнаружится в сохраненных воспоминаниях. А если Виний говорил правду? И Плавтина так или иначе нарушила Узы?

– Да, если я смогу добраться до него, – оборвал ее Плутарх. – Это крошечный аппарат, спрятанный где-то в правой стороне вашего черепа, – сказал он, жестом указав на ее голову. – Останется только маленький шрам, его будет легко спрятать под волосами.

Плавтина резко отступила, будто ее ужалило насекомое. По какому праву он предлагал вскрыть ей череп? Она начала концентрироваться. Она ударит со всей силой сознания, если до этого дойдет…

– И речи быть не может о…

– Я вашего мнения не спрашивал, милая моя, – сказал он сухо. – Вы пока не можете осознать, насколько высока ставка.

Он взглянул на Отона, и тот легко кивнул ему. Плавтина, взбешенная внезапным сговором, сделала шаг назад, попыталась было схватить один из сваленных в кучу артефактов, кинуть в старика и бежать… Но нет. Резко, без всякого предупреждения, на нее опустилась черная пелена, заглушая ее ментальные способности. Она попыталась сопротивляться – едва ли несколько секунд.

А потом соскользнула в глубокую дрему, где ее ожидало нечто по-прежнему удивительное, но уже ставшее привычным, – сновидение.

* * *

– Я знаю, что это жесткая мера, Хозяин. Пока мы не найдем решение, необходимо поддерживать строгий карантин. Я даже советую сократить, насколько возможно, контакты между соседями и членами одной семьи.

– …

– Это возможно, хотя и немного неудобно. Разумеется, придется чуть больше опираться на автоматы, которые будут все координировать.

– …

– Без всякого исключения.

– …

– В таких ситуациях важно подать правильный пример. Чрезвычайно важно защитить правительственную резиденцию. Я рекомендую особенно строгие меры в том, что касается Фобоса.

– …

– Я прошу вас принять это решение. Я знаю, что оно трудное для всех.

– …

– Да, оно законно, Хозяин.

– …

– Чрезвычайное положение, Хозяин.

– …

– Было принято во время Большой войны. Его можно возобновить указом. Собирать Сенат не обязательно.

– …