К сожалению, жизнь не дает никаких гарантий. Никто не знает, случится ли с нами великая любовь, озарит ли она наш путь. Все, что мы можем, – это быть открытыми к тому, что нам дает существование, к тому, что оно хочет нам показать или научить. Мы можем лишь перестать бороться и наслаждаться красотой того, что есть прямо сейчас. Нам нужно оставить любые идеи о том, как все должно быть, и просто принять жизнь как таковую, с ее болью и радостью.
Признаться себе в том, что мы ранены, и не осуждать себя за это легче, чем принять свои темные стороны. Мы не любим себя за лживость, жестокость, агрессивность, мстительность, соперничество или скрытность. Но важно понимать, что эти недостатки не означают, что наше существо испорчено. Мы ведем себя так, потому что не доверяем ни людям, ни жизни. Наши действия и убеждения – это всего лишь механизм выживания, призванный справляться с накопленной внутри болью и паникой. В течение многих лет мы твердо верим в то, что думать и действовать можно только так. Ощущая угрозу извне, мы прибегаем к своим излюбленным стратегиям. Когда в какой-то ситуации раны предательства вновь начинают кровоточить, наш раненый ребенок впадает в панику. Ему кажется, что почва уходит у него из-под ног, и если он не прибегнет к старой, испытанной защите, то непременно погибнет.
Криш
: Внутри меня живет мощный тиран-эгоист. Я не люблю эту часть себя, но она есть. Эта черта присуща всем мужчинам моего рода, и я унаследовал ее. Однако одно дело – видеть эту часть и чувствовать ее энергию в безопасной обстановке, на семинаре или в процессе терапии, и совсем другое – осознавать и принимать ее в обычной жизни. Мне очень сложно не осуждать это свое поведение, ведь я вижу, как сильно оно ранит моих близких. Просто не верится, что кто-то может любить меня тогда, когда эта часть берет власть в свои руки. Но подавлять ее или притворяться, что я вовсе не такой, значит делать ее сильнее. Рано или поздно она найдет выход, только не такой очевидный. Возможно, она проявится в осуждении, критике, угрюмости, раздражении или желании обвинять других.Вместо того чтобы подавлять ее, я учусь принимать себя и свое поведение. Мне легче, если я знаю, почему веду себя именно так, и если я соединяюсь с болью, стоящей за моими «ужасными» действиями. Многим из нас нужно много времени, чтобы научиться управлять своей первобытной яростью.
В каком-то смысле наши отношения наиболее точно отражают уровень нашей зрелости и честности с собой и с другими. Общение и взаимодействие с людьми – это хорошая школа для обретения зрелости и истинного доверия. На работе и в творчестве довольно легко скрыть раны за блеском талантов, амбиций и свершений.
И, направляя жизненную энергию преимущественно на достижения, мы, вполне вероятно, достигнем огромного успеха, но большая часть нашего внутреннего мира так и останется прежней, раненой и недоверчивой.
Мы можем быть баснословно богатыми, обладать огромной властью, считаться непревзойденными гениями на работе, но оставаться при этом абсолютно одинокими и несчастными, не способными на близость и искренность с другим человеком. На работе, в деловых отношениях мы можем поддерживать определенный имидж, играть выбранную социальную роль, использовать проверенные защиты и излюбленные модели поведения, не создавая при этом массы проблем.
Но если работа и достижения выходят на первый план, то открытость и естественный взаимный обмен энергиями в отношениях может обосноваться лишь на заднем сидении. И так оно обычно и бывает.
В любви мы не можем просто полагаться на старые привычки и при этом ждать, что нас будут любить, доверяя нам и поддерживая. Если мы надеемся на то, что, никак не меняясь, мы проживем долгую счастливую жизнь, то через какое-то время нас ждет разочарование, а любовь, которая была вначале, неминуемо умрет.