В поисках манускрипта

Хотя, каюсь, не оставлял попытки вмешаться в ход судьбы. Помнишь, как отговаривал второго Саша, тридцатилетнего, идти к виконтессе? Ведь уже тогда знал, что это закончится плетьми и располосованной спиной. Он меня не послушал.

Мне кажется, что даже если бы пришлось насильно его удерживать и, например, просто запереть его на замок, он нашёл бы выход и сбежал к Криле. А если бы я просто грудью стал на его пути, вероятно, судьба подвинула бы меня, чтобы не мешался. Например, у меня, как одна из вероятных возможностей, случился бы кратковременный обморок, в течение которого Саш, успел бы совершить все свои ошибки и глупости.

Он замолчал.

— Сними рубашку, — тихо попросила Динола.

Корвин понял её просьбу. Он снял рубашку и повернулся к ней спиной. Спина казалась покрытой сплошным узором из-за покрывающих её шрамов.

Девушка протянула руку и осторожно, пальчиком, провела по этому сплетению заживших рубцов.

— Щекотно! — Корвин засмеялся и передёрнул плечами.

Он накинул рубашку на плечи и повернулся к ней.

— Наверное, можно считать, что этот рисунок на моей спине нарисовала сама судьба. Ей пришлось долгие годы подталкивать меня следовать её указаниям. Я ведь не сразу пришёл к тому, что тебе сейчас так ясно излагаю.

Он поглядел на погрустневшую девушку.

— Не будем о грустном, тебе пора отдавать долги! — громко заявил он ей, направляясь к выходу.

— Какие долги? Кому?

— А кто мне только что желание проспорил? Так что приговариваю тебя к поцелую.

Динола смутилась и покраснела. Она совершенно не ожидала такого поворота разговора.

— Не бойся, дорогая моя подруга, меня, старого и страшного мага целовать не нужно. Я этот поцелуй отдам тому, кому он гораздо нужнее.

— Кому?

— Мы пойдём целовать Олина. Этому больному тобой человеку твой поцелуй будет намного полезнее, чем мне. Он прольётся ему бальзамом на душу.

Вчера, когда я зашёл в распахнутые настежь двери твоей гостиной, а потом и спальни, то убедился, что совмещённые коконы у влюблённых очень благотворно действуют на нервную систему. Пришлось, уходя, поплотнее закрыть все двери, чтобы пришедшая с утра прислуга тоже не смогла в этом убедиться.

Динола покраснела. Ночь, проведённая с Олиным даже без единого поцелуя, принесла успокоение в её смятённую душу и сделала их с парнем родными. Но почему-то теперь этого девушке было мало. Сейчас она жалела, что не проснулась, когда он уходил. Один единственный поцелуй на прощанье, наверное, сделал бы их не только родными, но и единственными друг для друга.

— Только не забудь, пожалуйста, — напомнил Саш перед тем как открыть дверь в коридоры замка, — не забудь, что я теперь везде и навсегда господин барон Корвин Саглет, твой начальник, а Саш сейчас якобы лежит в моих покоях. Завтра его увезут, и он никогда уже не вернётся в замок.

Когда они вошли в лечебный зал, лечебники оторвались от своих дел и поздоровались с магом. Удивление отразилось на их лицах. Они помнили, что Саш похож на Корвина, но только сейчас осознали насколько.

— Добрый день для всех! — громко с порога объявил маг. — Сообщаю сразу, что с вашим другом всё хорошо. Сейчас он в моей комнате. Я договорился со знахаркой из деревни, которая будет за ним ухаживать под моим контролем. Завтра я перевезу его под её присмотр.

Он повернулся к Диноле, стоявшей у него за спиной и безуспешно пытающейся поймать взгляд Олина, и тихо сказал:

— Ты отдашь мне оклад? Он ведь ещё у тебя? Мне он нужен, чтобы закончить всю эту историю с сожжённым тогда мной манускриптом.

Она молча кивнула.

— Тогда принеси его сейчас, пожалуйста.

— Хорошо, — она опять кивнула.

— Не забудь, ты мне проиграла поцелуй. Отдашь его Олину в своей гостиной. Или лучше в спальне? — он лукаво ей улыбнулся, с трудом удержавшись, чтобы отечески не погладить её головку по пушистым, тёмным, отливающим медью волосам.

Он не дал ей времени отказаться, да и вообще что-либо возразить, а отвернулся и громко сказал в сторону столов своих лечебников:

— Олин, проводи Динолу, пожалуйста, в её комнаты. Она тебе там даст довольно тяжёлый мешок, принесёшь его мне.

* * *

Девушка искоса смотрела на хмурого парня, который шёл рядом с ней по коридорам замка и с трудом пытался изображать равнодушие.

— Ты за что-то обижаешься на меня? — через несколько минут напряжённого молчания спросила девушка.

— Нет, — коротко ответил он.

Однако она видела, как тревожные завихрения гуляют по его эмоционалу, как вспыхивает ментал, которого цепляют эти вихри. Почти потухла сексуальная область, которая у молодых мужчин в хорошем настроении всегда чуть-чуть светилась ясным красивым чуть розоватым свечением, даже если рядом не было женщин. Вся эта картина совсем не была похожа на ту, которую она видела в его коконе, когда он говорил, что будет за ней ухаживать.

— Я тебя чем-то обидела?

— Нет, конечно, нет, — поспешно ответил он, не глядя на неё.