В поисках Зефиреи. Заметки о каббале и «тайных науках» в русской культуре первой трети XX века

Здание: «Пересечение дуг, плоскостей, образующих мощные гранники – в хоры хоралов, поющих кристаллами дерева, и градация деревянных тонов, отработанных множеством острых стамезок… – вот-вот: Иоанново Здание. На заре эти гранные формы, покрытые воском, легко перламутрились, а купола, вырастая на них, говорили нежнейшие речи из легких небесных отливов; чернели и входы, и окна бетонных подножий – сплошным лабиринтом колончатых ходов; и – бесколонных пустот»442.

Строители: «До войны еще ссыпались пестрые говоры девятнадцати наций Европы: и разносило под куполом громкое эхо задоры и споры, покрытые стукотней молотков и крикливыми скрипами отбиваемых щепок; но из споров, самозабвения выявлялись отчетливо формы растущих кристаллов, гранимых, извилистых змей и угластых цветов, сопряженных в разбег, с места сорванных стен…»443

Война: «И воистину: братство народов окрепло в живом громыханьи работы; над грозным потопом, залившим Европу, мы были – вершиною Арарата в те дни; знаю, если бы из ковчегов, крутимых волнами, принесся бы ток голубей, он вернулся б из Дорнаха с юной масличною ветвью»444.

Доктор: «…по шатким мосткам приподымется скоро фигура, спешащая перед нами на холм; остановившись пред нами и вскинувши быстро пэнсне, доктор Штейнер окинет орлиным, летающим взором резную работу; и Нэлли моя, соскочив с пирамиды из ящиков, будет спрашивать доктора что-нибудь – о плоскостях архитрава; тогда, взявши в руки отточенный уголь, прочертит две линии, быстро схватив лейт-мотив вырезаемых граней…»445

Так неожиданно замкнулась еще одна цепочка, и благодаря Андрею Белому в 1920 году ростовский поэт Георгий Шторм смог передать в своей поэме переживания строителя антропософского Храма в далекой Швейцарии. Написанная в годы Гражданской войны, эта поэма, в которой при помощи антропософских, связанных с Таро и общеоккультных символов и образов изображен ход мировой истории, путь человечества с древних времен до наступления мира совершенства и гармонии – явление необычное, пожалуй, даже уникальное. Она свидетельствует не только об интересе ее автора к эзотерическим идеям, но и о хорошем владении им этим материалом. Неудивительно, что Поплавский, увлеченный «тайными знаниями», нашел в Георгии Шторме не только единомышленника, но и, возможно, в тот момент своего наставника.

4.3. Эзотерическая биография Бориса Поплавского

Если уж тайны, то обязательно страшные тайны, ибо почему тогда быть тайне? Раскрытие тайны всегда обязательство, и жить сразу тяжелее. А сладостные тайны – это тогда уже тайны свершений, а не познания.

Борис Поплавский. Тень великих тайн. Неопубликованная рукопись