В полдень на лестнице Монмартр

Катрина зажмурилась в какой-то глупой надежде, что явно взбешенный парень ее не заметит. Наивно, право! Весь ее внешний вид просто кричал: сюда, сюда! Это я пролила свой кофе на ваши документы!

— Какого черта, а⁈ — рявкнул он, сосредоточившись на втянувшей голову в плечи девушке в бесформенном комбинезоне. — Вы, блин, прикалываетесь⁈

Он снял канцелярскую резинку, пытаясь развернуть ватман, и снова чертыхнулся.

Катрина хотела ответить и извиниться, но увидев парня анфас просто остолбенела. Он был похож на модель из какого-нибудь топового глянцевого журнала — идеальный, стильный, красивый как бог… Светлая непослушная челка едва прикрывала высокий лоб, острые мужественные скулы, чуть вздернутые крылья идеально пропорционального носа и словно вылепленный умелыми руками скульптора рот… И в обрамлении темных ресниц — глаза! Настолько голубые, что для передачи их цвета нужно было бы смешать несколько глубоких оттенков.

— Так и будете стоять с открытым ртом? Или попробуете как-то помочь? — начинал уже по-настоящему заводиться незнакомец.

Прощать порчу своего интеллектуального труда он не собирался. Себе не прощал — и другим тоже!

Девушка встрепенулась от его громкого голоса:

— Да… Я… Конечно… Простите… — выуживала она из памяти английские слова. Последние полтора года Кэт пыталась освоить французский и английским почти не пользовалась. — Как я могу исправить свою оплошность?

Парень перестал отряхивать залитые кофе листы, и посмотрел на подошедшую наконец девушку долгим изучающим взглядом: маленькая, ростом не выше метра шестидесяти, с собранными в растрепавшийся пучок русыми вьющимися волосами. Ее лицо было совсем непримечательным, разве что забавные очки в несколько лет назад вышедшей из моды оправе. Это она выглядела сейчас как жертва, хоть и пыталась держаться смело… Он чуть было не дал слабину, но вовремя опомнился:

— Вы испортили мои чертежи. Перечертите все к завтрашнему дню, — спокойно сказал он и протянул ей испачканные ватманы.

Девушка то ли коротко заскулила, то ли всхлипнула и подняла на него свои огромные зеленые глаза, полные раскаяния и волнения:

— К завтрашнему?

— Именно. Они нужны мне завтра к двум часам дня.

Он был уверен, что эта зашуганная жизнью дурнушка откажется, но поиздеваться, чтобы немного выпустить пар, он был просто обязан! Иначе — взорвется от бешенства, и ее грустные глаза загнанной лани не помогут!

Испорченные чертежи были копией аккуратно упакованных в фирменный тубус его архитектурного бюро документов, но, похожая на саму неприятность, девушка, конечно же, не могла догадываться об этом.

Катрина готова была расплакаться, — холодный и высокомерный взгляд «красавца уровня бог» продолжал просверливать в ней дыру.

— Хорошо. Я все исправлю… — тихо сказала она и взяла из его рук мокрые листы. — Как я могу передать их вам?

— Встретимся завтра тут же, — он посмотрел на дорогие наручные часы. — В полдень. И только попробуйте не прийти!

Если честно, то он вообще не собирался приходить за исправленными чертежами, но наказание — есть наказание…

— Обязательно приду, — заглядывая в голубые глаза уверенно подтвердила она. — Я все исправлю. Не переживайте, пожалуйста!

Парень еще раз окинул ее насмешливым взглядом с головы до ног, многозначительно хмыкнул и пошел вверх по лестнице.

Глава 2

Катрина смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду. С таким красавчиком жизнь свела ее впервые, жаль, что всего на несколько минут, и изначально не дав никаких шансов. Девушка грустно вздохнула, закинула на плечо тяжелую сумку с овощами и с опущенной головой поплелась в сторону дома.

Вот уже полтора года она жила у давней подруги своей матери, в небольшой комнате с выходом на крышу. Вообще мадам Роббер принадлежала большая шестикомнатная квартира на пятом этаже старинного особняка, но Катрине хватало и той комнаты, которую Элен любезно предоставляла ей за утренние походы на рынок три раза в неделю и в награду за беспроблемное поведение.

Элен Роббер, безусловно, заслуживает отдельного описания.

Высокая, яркая, всегда стильно и броско одетая (даже когда целыми днями оставалась дома) с ярко-рыжими волосами и шикарно сохранившейся к ее пятидесятилетию фигурой, — она была причиной ревности и зависти всех женщин района. Одинокая и самодостаточная, — Элен словно попавшая в глаз ресница не давала покоя всем, кто оказывался с ней рядом. Ее главной бедой и причиной большинства жизненных неурядиц был ее неординарный талант и ум. С шестнадцати лет она грезила архитектурой. Закончив с отличием университет Нотр-Дам в США, она прошла стажировки в Англии, Китае и Испании, параллельно побеждая в различных профессиональных конкурсах, после чего с отличием защитила магистерскую диссертацию и была принята в Международный союз архитекторов… Элен была настолько талантлива и амбициозна, что очереди из заказчиков разного уровня и достатка выстраивались к ней на несколько месяцев вперед, а самые известные архитекторы Европы считали за честь поработать с ней.