В полдень на солнечной стороне

При весьма длительных допросах-беседах с очень компетентными сотрудниками разведок что было любопытно? Когда речь заходила о том, как разведка СД пыталась получать сведения об экономическом потенциале СССР, организовывать диверсии, идеологические провокации, эта сторона вызывала повышенный и деловой интерес у допрашивавших меня как сотрудника СД. Здесь они требовали рекомендаций, передачи опыта и, конечно, анализа тех просчетов, которые допустила фашистская Германия, недооценив советскую мощь, сплоченность народа.

— Ну что вы такое говорите! — смутился Петухов. — Даже слушать неприятно: вы — и такое!..

— А что поделаешь, работа, — развел руками Лебедев. И то ли желая пощадить Петухова, то ли для того, чтобы перейти быстрее к главному, сообщил: — При всем старании моя разработка не показалась им достаточно ценной. И, как более достойный образец, они мне показали другую разработку, в составлении которой, как я потом выяснил у совместно со мной заключенных гитлеровцев, принимал участие сотрудник гестапо, ныне подданный, как мы выражаемся, одной державы, где он стал агентом ее разведки и сейчас находится у нас под соответствующей опекой.

— Вот это хорошо, что поймали такую сволочь! — одобрил Петухов, потом, помедлив, произнес, словно упрекая, обижаясь за Лебедева: — И как вы могли там из себя такого разыгрывать, просто удивляюсь!

— А что поделаешь? Научное исследование требует доказательств посредством эксперимента, — сказал Лебедев.

— Но все-таки это геройство!

— Психотехника! — сыронизировал Лебедев.

О главном он решился сказать только на следующий день, когда было яркое солнце, палящий зной и все выглядело сказочно. Как тонкий психолог, Лебедев обладал способностью учитывать все обстоятельства, благоприятствующие поставленной цели.

Как он и предполагал, супруги Петуховы восприняли его главный разговор только как счастливое извещение о внезапной радости и оставили в забвении то, на какие сложные переживания он обрекает Соню, ломает их сложившееся здесь жизнеустройство, чтобы начать новую жизнь на новом месте, когда сами Петуховы больше всего нуждались сейчас именно в спокойном жизнесуществовании.

Соня сияла. И только беспрестанно благодарила Лебедева как вестника ее полного счастья и торопила с отъездом.

Лебедев всегда готовился к своим служебным заданиям скрупулезно, педантично, тщательно, дальновидно, предусматривая всевозможные мелочи, так и здесь, с перемещением Петуховых, он сделал предварительно все, что мог.

Петухову он устроил перевод на вечерний факультет машиностроительного института и должность начальника цеха ортопедической мастерской при госпитальной клинике, чтобы там Петухов сам находился под медицинским наблюдением и проходил курс лечения, как говорится, без отрыва от производства.

Соню устроил на работу к архитектору при горисполкоме.

Жилье хоть и на окраине, но зато в том доме, где родилась Сонина мать и прошло ее детство, чтобы Красовская после больницы в памятной ей обстановке и рядом с дочерью смогла быстрее преодолеть свое тяжкое душевное заболевание.

Поэтому, когда Петуховы прибыли на новое местожительство, все уже было для них обеспечено Лебедевым.

При первой встрече с душевнобольной матерью, плоско висящей на костылях, с блуждающим взглядом и отсутствующим, мертвенным выражением костлявого старческого лица, Соне довелось пережить все муки как бы совершенного при ней самой убийства.

И Петуховы все то время, которое прежде было их общей жизнью, отдавали теперь матери Сони, как бы пытаясь вернуть жизнь смертельно раненному человеку, находящемуся между жизнью и смертью и обреченному существовать длительно в таком состоянии, вывести из которого могло только словно бы переливание их душевных сил в опустошенную душу, длящееся бесконечно и мучительно для них самих.

Из всего бесчисленного множества человеческих подвигов этот подвиг, исполненный самопожертвования, самоотреченности, самозабвения — медленно, кротко, терпеливо, не предаваясь отчаянию и безнадежности, в живом трупе пробуждать по крохам чувство жизни, самосознания и оберегать сохранившиеся инстинкты живого существа, вызывать их к жизни, — можно отнести к вершинам духовного подвига.

И постепенно к Красовской возвращалось то, что своими жизненными силами пробуждали в ней Петуховы. Но какой ценой!..

Рождение девочки уже не было тем баснословным счастьем, которого ждали Петуховы.

Соня, находясь в родильном доме, тревожилась за мать. Вернувшись, она металась между матерью и младенцем.

Петухов, в одной руке держа свою спеленатую дочь, другой кормил мать Сони и повторял с ней задания согласно составленному врачом-психиатром расписанию. Он должен был неустанно заниматься с ней по весьма сложной программе узнавания ею себя в жизни.

Зарплата в ортопедической мастерской была значительно меньше, чем на заводе, и Петухов подрабатывал в мебельной кустарной мастерской артели инвалидов, куда его зазвал бывший разведчик Бобров, которого он встретил, когда тот примерял сложный ножной протез, изготовленный ортопедической мастерской, где работал теперь Петухов.