В полшаге (СИ)

Вот и сейчас, она потребовала принести ей все нужные, по ее мнению, снадобья. С удивлением заметила в собственных руках так и не выпущенную из них, хоть и изрядно помятую наперстянку. Сунула ее туда же, куда и остальные травы, бинты, припарки и компрессы. Так как из сбивчивой речи Болдуина она не много поняла о состоянии рыцаря, Ревекка старалась взять с собой всего и побольше. Старательно отгоняя мысль о том, что она ведь может и не вернуться из Темплстоу, сейчас она сосредоточилась на главном – как исполнить там свой долг медика, не прогневав ничем оруженосца и слуг храмовника, но и не утратив чувство собственного достоинства.

- Хорошо, я согласна поехать с тобой, добрый человек – наконец произнесла она, и ее голос, музыкой прозвучавший в ушах де Ойлей, похоронным маршем отдался в ушах остальных. Счастье ещё, что ее отца не было сейчас дома – несколько часов назад он ушел по делам на один из местных рынков.

- А каких гарантий я могу ожидать от тебя, гордая девица, что ты не причинишь моему господину зла и не попытаешься бежать прежде, чем ему станет легче?

Несмотря на ужас происходящего, Ревекка нашла в себе силы усмехнуться.

- Гарантии, говоришь ты? А уверен ли ты, что не принадлежишь хоть частично к тому племени, которое вы, назареяне, так люто презираете? Насколько я помню, это наша прерогатива, во всем требовать гарантий! – явная насмешка в ее голосе как будто и не задела оруженосца.

- Мне нужна твоя клятва. Твоя и твоих домочадцев. Поклянитесь самой страшной клятвой, которая только возможна для вашего народа. Клянись мне в том, что не навредишь моему господину, а напротив, будешь всячески помогать ему и способствовать его выздоровлению. Ну, же, я жду! А вы, собаки, – он резко развернулся к Рейбену и другим, – клянитесь мне в том, что ни словом, ни делом не будете препятствовать ей и мне. Клянитесь! – его голос будто пробудил всех присутствующих.

Они поклялись, что ж ещё им оставалось делать?

====== Глава третья ======

Правый путь ведёт на пристань,

Путь окрестный слева – к югу,

Но на свете нет дороги,

Чтобы нас вела друг к другу! (с)

Мельница, “Дороги”

Сборы в дорогу не заняли много времени, и наконец Болдуин, все ещё держащий в руках малышку, сел на Ловкача. Рядом с ним на смирной гнедой кобылке устроилась Ревекка, с ней же ехал Мик – мальчишка ни за что не готов был расстаться с сестрой, и Болдуин уступил. В душе ему, как любому нормальному человеку, претила та жестокость, которую он сам и обнаружил, но он хорошо понимал, что другого варианта спасения господина у него может и не быть.

Солнце клонилось к закату, когда обе лошади, наконец, двинулись в сторону Темплстоу.

Первый час был для Болдуина благословением, так как, не имея детей, он и не представлял себе, насколько сложно и затратно обеспечивать мелких паршивцев всем необходимым.

Пока девочка не освоилась, она сидела смирно, только иногда поглаживая холку коня и с интересом оглядываясь по сторонам. Но первый испуг давно прошёл, а дети – непревзойдённые мастера привыкания. Поэтому уже через час Болдуину пришлось сделать небольшую остановку – иначе дальнейший путь ему пришлось бы проделать, сидя в луже. Далее последовали ещё две коротких остановки – на поесть, попить и снова посетить придорожные кусты, в сопровождении сердито шипящего Мика и под неусыпным надзором самого Болдуина, у которого от этой поездки уже голова кругом шла.

Кроме этого, ему пришлось ответить на миллион вопросов свойства “А кто это? А куда зайчик бежит? А как лошадки спят? А почему тому дяденьке рыцарю плохо? А можно ли вылечить его медовым отваром, как меня, когда я простудилась?” И прочее, и прочее, и прочее.

Ревекка, несмотря на отчаяние, усиливавшееся по мере их приближения к прецептории, только злорадно улыбалась – по крайней мере, малышка знатно потешила их в дороге. И когда до прецептории осталось не более получаса, соскучившиеся дети вдруг оба, как по команде, запели.

Оруженосец только зубами скрипел, даже на ругательства сил не оставалось. Повелительное и грозное “Замолчи!” действовало минут на пять, а потом снова начались немудрящие песни, перемежающиеся весёлым взвизгиванием.

Впрочем, одна из песен запала Болдуину в душу, так как была в какой-то мере ответом на мучившие его вопросы о здоровье и будущем своего господина.

Верю, найдутся все потери,

За тайной дверью,

Там, где у доброй сказки нету конца

Чудо, придет из ниоткуда,

Во сне как будто,

все вспять

Вернётся к нам по воле творца! (С)

(Песня коллектива “Mad show boys”, “Чудо из ниоткуда”)

Мотивчик у песни оказался на диво прилипчивый, и он мурлыкал его про себя все то время, что потребовалось на то, чтоб расседлать лошадей и устроить их пастись. Детей Болдуин, после коротких объяснений, передал удивлённо уставившемуся на него Амету, с тем, чтоб тот накормил их и отправил в одну из ближайших келий. Попутно он приказал сарацину строго следить за ними и не выпускать их из вида ни на минуту, ибо они являлись залогом сотрудничества Ревекки.