В полушаге от любви

— Потому что в этом случае население планеты существенно бы уменьшилось, — со вздохом ответила я. Потом совершенно неэлегантно потеребила мочку уха и вдруг воскликнула: — Слушай, а может быть, повешение?

Илона подозрительно посмотрела на меня снизу вверх: в то время, как она продолжала сидеть, я вскочила на ноги от возбуждения.

— Ты предлагаешь повесить Мирейу, чтобы раз и навсегда решить проблему её замужества? — поинтересовалась она. — Или предлагаешь повеситься нам, чтобы проблемой в дальнейшем занимался кто-нибудь другой?

— Ты отлично знаешь, что я предлагаю! — Я даже рассмеялась от радости. — Мы инсценируем попытку повешения. Как будто в последнюю секунду вытащили Мирейу из петли. Всё будет по-настоящему: верёвка, стул, на который она якобы собралась. Даже отпечатки каблуков на обивке. Мирейа в слезах. А уж я-то закачу Эстли такую истерику — мол, посмотрите, к чему привели ваши действие! — что не поверить он просто не сможет.

— Ты-то закатишь, а вот насчёт слёз Мирейи я что-то в сомнениях, — заметила Илона.

— Принесём с кухни сырого лука, — не приняла возражение я. — Заплачет, как миленькая, она его не переносит.

На сей раз Илона раздумывала дольше. Залпом допила содержимое своего бокала, подумала ещё.

— Ладно, — проговорила она, хоть и не очень уверенно. — Пожалуй, такое можно и попробовать.

Начать мы решили с обустройства декораций. Выбрали для самоубийства небольшую комнату в покоях Мирейи, главное достоинство которой заключалось в торчащем из потолка крюке. Крюк этот остался от люстры, которую не так давно сняли. Новую так и не повесили, решили, что в этой комнате вполне можно обойтись и канделябрами. И вот теперь у крюка настал воистину звёздный час, ведь именно им мы собирались воспользоваться для того, чтобы закрепить верёвку.

На поверку оказалось, что повешение — дело непростое. Это только так кажется, что взял верёвку, завязал петлю, просунул голову — и готово. Увы, каждый из этих этапов требовал сноровки, которая, как известно, приходит исключительно с опытом. Выходило, что удачно повеситься можно лишь раза с двадцатого. Впрочем, у нас с Илоной появились шансы приобрести нужные навыки, так сказать, малой кровью. И мы с энтузиазмом принялись за дело. Вернее, за дело принялась главным образом я. Илона всё больше наблюдала за процессом, давала советы и отпускала язвительные замечания.

Сначала петля получилась слишком маленькой, словно я собиралась повесить кролика. Потом совершенно не желала затягиваться. Потом верёвка, на конце которой она болталась, оказалась слишком длинной. В результате для того, чтобы просунуть голову в петлю, Мирейе пришлось бы встать на четвереньки. Заново закрепить верёвку было, само собой, делом далеко не простым. Для того, чтобы достать до торчащего в потолке крюка, пришлось строить целую башню из мебели.

Наконец, петля живописно висела над специально пододвинутым стулом. Мы с Илоной отошли чуть подальше и стали критически оглядывать место потенциального самоубийства. Покачав головой, я подошла обратно к стулу, передвинула его на пару дюймов влево, и снова отступила на несколько шагов.

— По-моему, нормально, — проговорила я, после чего устремила вопросительный взгляд на Илону.

— Трудно сказать, — протянула та. — Тебе не кажется, что петля висит чуть высоковато?

— По-моему, в самый раз, — возразила я.

Однако Илона продолжала смотреть скептически.

— Ладно, это нетрудно будет проверить.

Скинув туфли, я забралась на стул и посмотрела на петлю. Действительно высоковато. Мне бы пришлось подпрыгнуть или по меньшей мере встать на цыпочки, чтобы в неё влезть. Это весьма неудобно, хотя потом, конечно, не пришлось бы выталкивать из-под ног стул.

— Ты права, — расстроенно признала я.

Неужели придётся заново перевешивать верёвку?

— Подожди, ещё не факт, — обнадёжила меня подруга. — Не забывай, что Мирейа существенно выше тебя, а рост в данном случае играет принципиальную роль. Возможно, для неё такая длина верёвки и сошла бы.

— Надо бы проверить.

Теперь я была не готова судить на глазок. Но как проверять? Илона, как и я, ниже Мирейи, так что она для проверки не подойдёт. Сама сестра герцога наверняка откажется примерять себе на шею петлю. А впутывать в историю посторонних не хотелось.

— Каблуки, — нашла решение я. — Если я обую туфли на высоких каблуках, стану почти того же роста, что и Мирейа босиком. Её туфли оставим потом внизу, будто она их сбросила, а стул возьмём другом, чтобы на нём не остались отпечатки обуви.

Сказано-сделано. Илона мрачновато и как будто с недоверием наблюдала за развитой мной бурной деятельностью, а я быстро сбегала за туфлями на высочайшем каблуке, обула их и не без труда залезла стул. Теперь стоять на мягком сиденье было крайне неудобно. Я посмотрела на верёвку, потревоженную моими передвижениями и теперь тихонько покачивающуюся перед глазами.

— Чудесно! — констатировала я. — Теперь то, что нужно. Вот смотри.

И я показательно накинула петлю себе на шею.

— Чёрт! — выругалась вдруг Илона, юбка которой зацепилась за край каминной решётки.