В понедельник дела не делаются

– Да ты чё?! – изумился Калёнов. – На вас прокуратура дело возбудила! На тебя, на Тита и на Андрюху Рязанцева! За превышение! Во мудистика, да?

Миха ждал чего-то паскудного, но не такого. Одолевая последствия удара пыльным мешком по голове, медленно выдохнул носом.

Наскрёб в себе даже сил пошутить:

– Рома, тебе пора в штатные психологи переводиться.

– А чё такого? – не врубился опер.

– Да ничего. Просто подходящую новость сообщаешь человеку, пять минут назад получившему пистолетик и шестнадцать «маслят» к нему.

Ответной фразы не последовало, потому что запрыгнувший в кабину водитель воткнул заднюю и стремительным рывком сдал в середину двора. Оттуда, переключив скорость, рванул к воротам. Чудом не задел отпрянувшего черноусого автоматчика Славу. Врубил истошную сирену.

В миру у водителя было погоняло «Юра-бешеный».

Запрещающего сигнала светофора для него при исполнении не существовало. «УАЗик» пролетал над перекрестками, как над гнездом кукушки. На лобовом стекле прыгал-кривлялся пластмассовый чёртик с высунутым алым языком.

Всего через пять минут Юра истошно сигналил перед воротами КПП, около которого на постаменте, задрав длинный ствол с дульным тормозом, красовался средний танк Т-54.

– Где у вас тут война?! – высунувшись из окошка по пояс, крикнул Юра-бешеный выскочившему из будки пропускного пункта взъерошенному сержантику.

Служивый недоуменно развел руками. Воротина с красной звездой в эпицентре уползла в сторону, открывая проезд. Юра помчался к комендатуре. Оттуда милиционеров направили в направлении продовольственных складов. Никакой пальбы – ни очередями, ни одиночными – в округе слышно не было. В Остроге-8 шла обычная утренняя жизнь первого рабочего дня недели. Люди ходили разные: военные – преимущественно мужского пола, гражданские – напротив, женского.

У продсклада толпились люди в хаки… одни офицеры. И что удивительно, вооруженных среди них не было.

Юра-бешеный затормозил, как на ралли международного класса. Визг тормозов услышали, наверное, за мостом, в южной части города. Милиционеры повыпрыгивали из «УАЗика», подбежали к военным.

Маштаков в движении подумал: «Послать нас Андреич послал, а старшего назначить не додумался».

– Чего у вас тут? – спросил он у усатого молодого майора с артиллерийскими эмблемами в петлицах.

Майор кивнул в сторону ворот склада, вторых от угла:

– Боец в складе засел, постреливает…

– Зачем?

Придумать вопрос глупее было проблематично.

– А пес его знает! – зло ответил майор и сплюнул на асфальт.

Ситуация вполне прояснилась. Как обычно при пересказе, при сломанном телефоне любое событие обрастает новыми, устрашающими подробностями. Хвать – оказалось, что никто ни в какой город прорываться и не думает. И не два солдата стреляли, а один. Вернее, второй тоже фигурировал, но он убежал, оставив автомат на посту. А стрелок заблокирован в складе, откуда намерений выйти не проявляет.

Можно было спокойно дожидаться прибытия главных сил во главе с мудрыми начальниками, которым по их должностям положено принимать ответственные управленческие решения.

Миха стрельнул у другого офицера, худого, лопоухого и угрюмого подполковника, тоже артиллериста, сигарету, подкурил у него же. И порасспрашивал.

История получалась мутная. На посту в последней смене стоял боец. В положенное время пришли начальник продсклада и женщина-прапорщик выписывать продукты для столовой на завтрак. Когда стали снимать печати – ан печати-то поврежденные! Хвать – и замки расстёгнутые, просто для вида в проушинах висят. Что за бодяга? Начальник склада, почуяв недоброе, приотворил дверку, одним глазом заглянул в темное нутро хранилища. В ответ оттуда грохнули две очереди, которые пропороли доски. Пули, – к счастью, никого не задев, – ушли в небо. Только бабе-прапорщице щепками покарябало вывеску.

Случилось это в пять пятьдесят. С того времени вот уже полтора часа – тишина.

– И чего, совсем он не откликается? – Маштаков за последние четыре дня впервые закурил, с отвычки его повело.

Подполковник помотал ушами-локаторами.

– Не-а…

Миха с интересом оглядывался. Обстановка была специфически-армейская, давно им не виданная. Почти пятнадцать лет прошло с тех пор, как он сам с автоматом на плече заступал на такой же трёхсменный круглосуточный пост. У продскладов, правда, ему не приходилось стаивать. Склад ГСМ[123]. Пост у промтоварного магазина в офицерском городке. У водокачки, пост номер один у знамени полка… Это – в войсках, в Свердловске.

А до этого в учебке – в караульном взводе. Через день – на ремень!

На пару с Калёновым они стали высовываться из-за полутораметровой площадки перед складом. Рассчитанной, чтобы принимать грузы прямо из кузовов в упор подогнанных машин.

Следуя бессмертным армейским заветам: круглое – тащить, квадратное – катить!

Действительно, над дощатой, забранной в металлические угольники рамы калиткой, зияло не меньше трех свежих отщепов… Выходные отверстия от пуль. Калитка была приоткрыта на пару сантиметров, разглядеть что творится внутри – невозможно.