Въ русскихъ и французскихъ тюрьмахъ

Однимъ изъ крупныхъ преимуществъ Сахалина, съ точки зрѣнія тюремной администраціи, было то обстоятельство, что побѣгъ былъ обставленъ чрезвычайными трудностями. Этимъ преимуществомъ Сахалинъ, дѣйствительно, обладаетъ. Въ сущности, не самый побѣгъ — невозможенъ. Въ 1870 г. не менѣе 16 % всего арестантскаго населенія острова пытались бѣжать. Но громадное большинство изъ нихъ было поймано туземцами, которые или убивали ихъ, если захватили вдали отъ военнаго поста, или же приводили на постъ, если думали, что за это получатъ должное вознагражденіе. За каждаго бѣглаго, захваченнаго въ Сибири, туземцамъ платится казной по 10 руб., если его приведутъ живымъ и 5 руб., если его убьютъ. На Сахалинѣ арестантовъ расцѣниваютъ дешевле и въ первомъ случаѣ платятъ 6 руб., а въ послѣднемъ — 3 руб., думая, что и такая расцѣнка побудитъ нищихъ гиляковъ охотиться за бѣглецами. Они ведутъ эту „охоту“ самымъ варварскимъ образомъ, особенно съ тѣхъ поръ, какъ Сахалинское начальство раздало имъ ружья. Д-ръ Петри разсказываетъ, что однажды гиляки встрѣтили партію сектантовъ, принадлежавшихъ къ сектѣ бѣгуновъ, религіозное ученіе которыхъ понуждаетъ ихъ порвать всякія связи съ грѣшнымъ міромъ, находящимся во власти антихриста, и вести жизнь постоянныхъ странниковъ, не имѣющихъ не только домовъ, но и никакой собственности. Ихъ было 12 душъ; у нѣкоторыхъ были на рукахъ дѣти, и всѣ они были убиты гиляками. Наиболѣе замѣчательной чертой характера этихъ злосчастныхъ туземцевъ является отсутствіе какой-либо злобы по отношенію къ бѣглецамъ: они отнесутся къ бѣглецу самымъ лучшимъ образомъ, если послѣдній дастъ имъ 3 руб. или что-либо равноцѣнное. Но, если бѣглецъ не можетъ заплатить требуемаго выкупа, гиляки безжалостно убиваютъ его, съ цѣлью полученія „цѣны крови“, 3-хъ рублей, платимыхъ тюремной администраціей. Когда выдача этой преміи за человѣческую жизнь была временно пріостановлена, гиляки сами помогали бѣглецамъ. — „Что подѣлаешь“, — говорятъ Сахалинскіе ссыльные, — они сами голодаютъ, а 3 рубля, да одежа съ убитаго — немалый соблазнъ для голоднаго человѣка».

И все-же, побѣги — многочисленны. Бѣглецы пробираются на юго-востокъ, хотя этотъ путь по горамъ и лѣсамъ чрезвычайно трудный и, добравшись до морского берега, они ждутъ тамъ, пока завидятъ американское китоловное судно. Нѣкоторые перебираются черезъ Татарскій проливъ, который имѣетъ всего 9 верстъ ширины у мыса Погоби, гдѣ зимой можно по льду перейти на материкъ, другіе же, срубивши плотъ изъ 3-хъ — 4-хъ деревьевъ, пускаются въ море. Шкуна «Востокъ» недавно встрѣтила въ проливѣ такой плотъ. Со шкуны замѣтили какую-то черную движущуюся точку и, приблизившись къ ней, увидали двухъ бѣглецовъ на плоту изъ четырехъ бревенъ. У нихъ было ведро прѣсной воды, запасъ хлѣбныхъ сухарей и два кирпича чая; они носились по морю, не имѣя представленія — куда ихъ занесетъ теченіе. На вопросъ: куда они плывутъ? бѣглецы отвѣчали: «Туда, въ Россію!» — указывая при этомъ куда-то на западъ. Большинство изъ нихъ умираетъ въ пути, потопленные набѣжавшимъ шкваломъ, или попавъ подъ буранъ, — ужасный Амурскій буранъ, — который иногда погребаетъ Николаевскъ на нѣсколько дней подъ снѣгомъ. А если имъ и удается, въ концѣ концовъ, добраться до материка, имъ приходится переносить массу страданій, прежде чѣмъ они доберутся до населенныхъ частей Амура. Говорятъ, бывали даже случаи людоѣдства. И все-таки нѣкоторымъ удается возвратиться въ Россію. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ одинъ изъ нихъ, Камоловъ, который уже добрался до родной деревни, но былъ выданъ какимъ-то личнымъ врагомъ, былъ преданъ суду за побѣгъ и его простой разсказъ тронулъ сердца многихъ въ Россіи. Онъ странствовалъ 2 года, переплывая озера и рѣки, пробираясь сквозь лѣса и степи, пока добрался до дома. Жена ждала его возвращенія. Въ теченіи нѣсколькихъ недѣль онъ былъ счастливъ. «Рѣки, горы, бурный Байкалъ, страшныя снѣжныя бури не причинили мнѣ зла», говорилъ онъ на судѣ, — «звѣри пожалѣли меня. Но люди, мои односельчане, оказались безжалостными: они выдали меня!»

«Назадъ, въ Россію!» — такова мечта неустанно преслѣдующая всякаго ссыльнаго. Его могутъ сослать на Сахалинъ, но мысли его непрестанно обращены къ западу и даже съ Сахалина онъ будетъ всячески пытаться вернуться въ свою родную деревню, увидать свою заброшенную избу. Система ссылки, очевидно, отжила свое время, если ссыльныхъ приходится поселять на уединенномъ островѣ, съ цѣлью — предупредить побѣги.

Мы надѣемся, что, въ болѣе или менѣе близкомъ будущемъ, ссылка въ Сибирь будетъ прекращена. И чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше, ибо Сибирь велика, а бюрократическая фантазія безпредѣльна. Кто можетъ поручиться, что завтра чиновникамъ не придетъ въ голову устроить новыя земледѣльческія колоніи въ Землѣ Чукчей или на Новой Землѣ и посвятить новые гекатомбы страдальцевъ, съ единственной цѣлью — дать нѣсколькимъ чиновникамъ доходныя должности?