В садах Эпикура

Я принял активное участие в организации и проведении профсоюзной конференции факультета. Меня избрали председателем счетной комиссии. Выдавая избирательные бюллетени делегатам, я проверял фамилию по профсоюзному билету. В одном из них я прочел: «Сталина Светлана Иосифовна». Я очумело поднял глаза и встретился со спокойным взглядом ничем не примечательной девчонки с темными прямыми до плеч волосами, отливавшими рыжим блеском. Поскольку у нее не было усов, я не обнаружил в ней сходства с ее великим отцом. Позднее я присутствовал на собрании, где Светлану Иосифовну принимали в партию. Рекомендовали ее студенты, учившиеся с ней. При зачтении анкеты сообщили: отец – Сталин Иосиф Виссарионович – партийный работник. Я встречался с ней на факультете много раз, но не познакомился. Говорили, что она проста в обращении с однокурсниками, отзывчива. Больше я ничего о ней не знаю. К концу учебы видел ее беременной.

Так шли общественные дела, имевшие в жизни самое большое значение. Кроме того, я учился. Лекционные курсы не оставили у меня слишком ярких впечатлений. Казалось бы, очень интересным надлежало быть курсу истории средних веков. Но все дело в том, что его читали по небольшим разделам разные профессора с разной манерой чтения. Никакой преемственности не соблюдалось. Раннее средневековье читал Александр Иосифович Неусыхин – невысокий мужчина, с узенькими умными глазами, подвижный, небрежно одетый. Говорил он очень быстро. Записывать за ним было невозможно. Он и сам предупреждал: «Не пытайтесь!» Вторую часть курса читал крупнейший ученый и обаятельный человек Сергей Данилович Сказкин. За ним тоже записывать не удавалось. Местами его рассказ, увлекал яркостью. Так, мы с открытыми ртами слушали о суде над тамплиерами, которым предъявили абсурдные обвинения, но вполне, в общем-то, возможные, при известном взлете воображения у судей. А история, допустим, Столетней войны, Жанна д’Арк промелькнули как-то незаметно. Профессор Захадер читал интереснейший курс средневекового Востока. Но и он на оставлял сильного впечатления. И это при том, что сам профессор – яркий эмоциональный человек – находился в расцвете сил и лет. Неинтересно было слушать и академика Пичету, читавшего курс по истории южных и западных славян. Правда, о них и говорить-то особенно нечего в отдельном курсе. Но не в том дело.