В садах Эпикура

Сразу по приезде в Москву я отправился к Яше Шварцу, а с ним к Любе Саврасовой. Она только вернулась с работы. Поставила на стол картошку и четвертинку водки. Спросила: «Леша, хочешь отведать от пролетарского ужина?» Мы отведали. С Яшей мне всегда было спокойно и весело. Он рассказывал сотни анекдотов, пользуясь либерализацией обстановки, пускался в громкое обсуждение политических проблем в трамваях и автобусах. Я, по провинциальности, пытался его утихомирить. Куда там! Яша обзавелся каким-то старым мотоциклом, заставил его двигаться, и мы с ним раскатывали по городу. У Белорусского вокзала Яша нарушил правила движения, и нас остановил милиционер. Я уже решил без лишних разговоров платить штраф, но Яша пустился в такие сложные переговоры, говорил так жалобно и убедительно, что нас отпустили с богом. Не знаю, сколько сотен километров мы пронеслись. Много, очень много. Не пойму, почему так поздно, всего за несколько дней до моего отъезда во Фрунзе, Яша познакомил меня с Люсей Венгорской. С того осеннего вечера и в последующие десять лет продолжалась хорошая и трудная дружба с Люсей. Про нее сейчас и расскажу.

Моросил мелкий дождь. Было темно и неуютно. В захламленный двор с покосившихся этажей деревянного дома смотрели освещенные окна. Все это было мне знакомо, потому что здесь жила Люба Саврасова. Яша и я остановились перед кривой каменной лестницей, которая почему-то держалась, как пизанская башня. Яша поднялся по ней, я остался ждать. Скоро он вернулся с незнакомой мне женщиной. Я увидел ее чуть освещенную тусклым электрическим светом, падавшим откуда-то сверху. Она показалась мне выше среднего роста. Круглое лицо, обрамленное гладко причесанными волосами, большие темные, будто восточные, глаза. Она протянула руку и сказала: «Люся…» Мы познакомились. Любы дома не оказалось, и мы опять тронулись по мокрым улицам. Я шел рядом с Люсей, она о чем-то разговаривала с Яшей. В тот вечер мы не сказали друг другу и пары слов. Постояли, поговорили, решили встретиться завтра, и Люся ушла. Яша спросил: «Ну как, шедеврально?» Я ответил: «Не знаю, впрочем, из всех твоих знакомых – эта самая красивая». Яша простился со мной по-итальянски: «Чао, бамбино!»

Утром было холодно и солнечно. Мы договорились сойтись на площади у Сельскохозяйственной выставки. Я пришел, как обычно, раньше времени и стал ждать. Вспомнил Люсю и мне захотелось увидеть ее днем. Я допускал, что она не покажется мне такой же красивой, как ночью. Но независимо от этого, мне хотелось услышать мягкий и тихий голос ее. В отношениях с женщинами я не чувствую себя ни Мефистофелем, ни коновалом. Мне думалось, что Люсе я не могу не понравиться. От этого чувства становилось тепло. Они пришли ко времени. Яша крикнул издали: «Хелло! Мальчик, привет! Давно ждешь?» Я ответил: «Нет, я только что пришел. Но если бы я ждал сутки под проливным дождем, то и в этом случае увидеть тебя в берете дона Педро было бы для меня величайшим вознаграждением!» Яша сделал вид, что ничего не услышал, предложил походить по выставке, а потом пойти в кино. Согласились. Шли мимо аляпистых золотых фонтанов, вдоль искусственных прудов, по темным аллейкам. Люся мало говорила, улыбалась шуткам Яши. А она действительно была очень красивой: черные гладкие волосы, черные глубокие-глубокие, теплые глаза и ласковые губы. Во всем ее облике было что-то от грусти. Я, разумеется, не задавал никаких вопросов: знал, что она окончила какой-то садово-огородный техникум и работает садовником, кажется, при каком-то большом госпитале. Копается в земле. В тот момент меня интересовало одно: как она сохранила руки с длинными ухоженными пальцами, с ярко накрашенными ногтями. Я взял ее руку, она улыбнулась, спросила: «Нравится?» Я ответил: «Конечно! Я видел такую же руку на какой-то картине у итальянцев…» «Хорошо, что ты не назвал Джоконду! Хоть это делает тебя не совсем банальным!» «Я думаю, что, если бы я назвал ее, то в этом не было бы ничего банального. Ведь у Джоконды действительно красивые руки». Так мы разговаривали. Потом сидели в кино, смотрели какой-то дурацкий фильм про моряков. Был вечер, когда закончился сеанс. Яша сказал, что недурно было бы найти подходящую заправочную колонку, и я предложил уютную шашлычную, которую знал достаточно хорошо. Взяли такси и покатили. Мне стало хорошо и спокойно.