В садах Эпикура

Потом Елена Михайловна взялась за историю античного рабства – большой коллективный труд, идею которого она сама выдвинула. Возникли трудности при подборе авторов. Она жаловалась С. Л. Утченко. Он отвечал: «Вы сами этого хотели». Потом успокаивал, т. к. тема рассчитана на семь лет: «Не волнуйтесь, до 65 года мы еще успеем умереть». К счастью, этот мрачный прогноз же оправдался. Е. М. Штаерман взялась за дело: «Теперь запоем читаю все источники о рабах и вижу, как во многом мы заблуждались, принимая за некие аксиомы то, что в общем даже не гипотезы». Несколькими месяцами позже: «Я думала сделать доклад по некоторым вопросам рабства при республике, но чем больше я читаю источники на эту тему, тем больше ужасаюсь расхождениям между их данными и теми истинами, которые мы усвоили из учебников и лекций, а затем построили сами, поэтому, пожалуй, лучше умолчу». В процессе работы возникали сомнения, всплывали интереснейшие мысли и проблемы. «Вот теперь должна закончить рабов в империи. И, собрав весь возможный материал, убедилась, что не имею о рабах ни малейшего представления. Все какие-то отдельные обрывки, а что к чему неизвестно» (сентябрь 1965 года). В конце концов «обрывки» воплощались в стройные выводы в блестящих работах «Расцвет рабовладельческих отношений в Римской Республике» (1964 год), «Рабовладельческие отношения в Ранней Римской Империи» (1971 год). Я был в курсе их создания. Е. М. Штаерман писала: «Я корплю над рабами и буду продолжать в том же духе еще неопределенно долгий срок. Боюсь, что ничего путного у меня не получится. Все-таки данных слишком мало, чтобы нарисовать какую-нибудь стройную картину. В лучшем случае можно сложить мозаику, в которой не хватает половины, если не больше, частичек. Кроме того, я все больше убеждаюсь, что мы античники очень отстали в смысле общетеоретической, социологической разработки наших проблем». Елена Михайловна бралась за общие проблемы, читала множество книг и поднималась на уровень, решительно возвышавший ее над всеми коллегами. Работая над общими проблемами, она увлеклась структурно-системным анализом. «Наконец, сделала свой доклад о повторяемости в формациях на секторе методологии. Обсуждали два вечера, что меня само по себе обрадовало, т. к. показывает, что “проблема назрела”. Ору было много, однако до взаимного сравнения с животными дело не дошло… Много споров вызвало применение понятий структурного анализа к истории… Одни заявляли, что я это ввела в погоне за модным теперь увлечением структурным анализом, который ничего не дает, а значит, кроме пустых терминов, привычных представлений о базисе и надстройке и т. п. не обогащает. Другие укоряли первых в академическом консерватизме. В общем было занятно. Присутствовавшая на этом бое гладиаторов, представительница «Вопросов Истории» заказала мне на эту тему статью. Попытаюсь ее написать, хотя предвижу синяки я шишки. Но, хотя после печального опыта с дискуссией в ВДИ, я зареклась вылезать со спорными проблемами, видимо, воздержаться от дискуссий я не могу. А то уж очень скучно жить на манной каше исследований о дате перехода римлян через Дунай. Античность или должна выйти на путь проблем, или повеситься вместе с ВДИ. Скверное болото!» Вот такая Елена Михайловна Штаерман.