В садах Эпикура

Хотя мы обсуждали с Еленой Михайловной, как правило, проблемы древности, нас многое сближало. Меня к ней очень привлекает ее неукротимость. Поручили ей в «Вопросах Истории» написать статью «О причинных и структурных связях». Пока статья писалась, отношение к структурам изменилось. Их стали громко ругать в официальной прессе. Елене Михайловне предложили соответственно изменить статью. Она отказалась. Стали и ее поругивать. Она сохраняла стойкость. Сначала шутила: «Вы, наверное, видели, что в одном из последних номеров “Коммуниста” опять ругали структуры. Ей богу, все это напоминает старый анекдот про еврея, который позволил себе съесть ложку борща со свининой и, услышав страшный гром, решил, что гроза послана ему в наказание и воскликнул: “Что делается из-за ложки борща!”» Тем не менее ей было трудно: «Вы, наверное, читали статью А. И. Данилова в последнем “Коммунисте”, то можете столь же живо представить себе состояние моего духа. Что после этого всего воспоследствует, пока еще никому неясно. Поживем – увидим». К счастью, ничего особенного не воспоследовало. Просто о структурах замолчали на радость «мичуринцам» в социологии. Но Елене Михайловне было тяжело, потому что она вдруг почувствовала себя одинокой в паршивой суете. Мне она написала: «Если вы смотрели когда-нибудь “Школу злословия” Шеридана, то можете себе легко ее вообразить, ибо человеческая природа все же есть некая константа, особенно в пакостной ее части». Ее удручало и равнодушное молчание коллег, и отрицательное отношение Сергея Львовича Утченко к ее социологическим интересам. «Вчера обсуждали в секторе мою статью… и набросились на меня, как псы на кошку. Никто даже слова доброго не сказал, в нарушение академической традиции похвалить хоть что-нибудь даже в самом дрянном произведении. С. Л. в заключительном слове приветствовал разрыв с этой традицией “говорить комплименты”. А между тем, когда сам дает, например, мне что-нибудь свое, то потом всегда расспрашивает, что понравилось, что удачно, интересно и т. д.». Эти строчки, как и многие другие, вроде того «ну вот, наплакала целое ведро в ваш жилет», звучали совсем по-женски. Так вот, Елена Михайловна, при всей своей учености – женщина, обыкновенная прекрасная женщина, которая любит кошек и собак. Я тоже люблю зверей. Конечно, Елена Михайловна Штаерман очень крупный, самый крупный у нас античник (сейчас по крайней мере). Но самое в ней прекрасное – ее женская сущность. В одном случае я не согласился в Еленой Михайловной. Недавно (16.11.71 г.) она мне написала: «В секторе, как всегда, ничего интересного не происходит. Это заведение окончательно распадается на атомы, нет никаких общих интересов, никто не хочет делать доклады и всем на все наплевать. Думаю, что это результат концентрации в секторе дам. Все-таки, что ни говори, а дамы к мышлению не способны». Если считать, что дама и женщина – одно и то же, то в Секторе Древней Истории, всего одна настоящая женщина – Елена Михайловна Штаерман. Вот это самое важное, я не успел ей сказать своевременно. Но тем не менее это безусловно хорошо продуманное мнение кое-чего стоящего мужчины. Не считаться с ним нельзя!