В садах Эпикура

Между тем выпуск «Ученых записок» оказался под контролем исторического факультета. Произошло это естественно. «Записки» требовали тщательного редактирования. Оказалось это под силу немногим. Мы успешно выпустили два номера (1957, 1956 годы) и сборник статей, посвященный 40-летию октября. Во всех случаях Гришков, Скляр и я входили в редколлегии. В «Ученых записках» я был редактором, в сборнике статей – Гришков. Мы проводили большую редакционную работу, я ничего не преувеличиваю. Дело не только в том, что мы помещали свои статьи. Работы Нарынбаева, Мусина, Лайпанова, Эсенгараевой и других мы доводили до уровня, который позволял их печатать. На этом деле, т. е. отработке статей, складывались наши хорошие отношения со многими преподавателями института. Скляр, по праву числился отличным редактором, много делали мы с Гришковым. Короче говоря, ученый престиж наш держался высоко. Из моих статей, помещенных в «Ученые записки», мне нравится «Классы и классовая борьба в Римской Империи». Я перечитал ее недавно и нашел, что она на уровне. Во всяком случае я смог сослаться на нее, рецензируя последнюю монографию Е. М. Штаерман о рабстве в Римской Империи. Профессор Ирмшер затребовал и ее реферат, но я почему-то его не выслал. Возгордился, видимо.

В 1956 году во Фрунзе вышел большой коллективный труд «История Киргизии» в двух томах. Однажды взволнованный Гришков собрал Мусина, Скляра и меня. Он предложил написать коллективную рецензию на «Историю Киргизии», предприятие это было солидное. Но и намечали мы направить рецензию не куда-нибудь, а в «Вопросы Истории». Согласились. Молча принялись за дело. Каждый получил для рецензирования раздел. Сначала трудились раздельно, прочли материал, набросали варианты. Потом собрались, и началась работа достойная Ильфа и Петрова. Скляр сел за стол и, как не имеющий ученой степени, но имеющий хороший почерк, взялся за писание. Мы, в зависимости от привычек и темперамента, ходили по комнате, сидели на стульях или то и другое, и диктовали. Это была сумасшедшая интересная работа. По поводу каждой фразы спорили, выбирали хлесткие выражения, смеялись. Недели две, если не больше, мы трудились, как негры на плантации, но зато и рецензия получилась, и мы ее отправили в Москву.

Никто не разглашал тайны. Тем не менее весть о том, что Гришков, Мусин, Скляр, Кац написали рецензию в «Вопросы Истории» сразу распространилась во Фрунзе. Местное начальство никак не хотело, чтобы «Вопросы Истории» первыми напечатали рецензию на изданную в Киргизии книгу. До Мусина доходили слухи, что газета «Советская Киргизия» поручила кому-то отрецензировать новый опус, но…, кроме авторов, это творение никто не читал и читать не хотел, а без чтения, даже во Фрунзе написать рецензию было невозможно. Кончилось тем, что обратились к нам. Мы собрались и сделали краткий вариант для «Советской Киргизии». В редакции нас встретил начальник отдела В. И. Ашмарин. Как и все в этой редакции, Ашмарин был дураком. Он хотел, чтобы мы написали оду, а Иван Григорьевич стоял за сатиру. Произошел крупный разговор. Я занял нейтральную позицию, и мы договорились о сатирический оде… 24 апреля 1957 года была опубликована большая статья на два подвала: «Новый труд по истории Киргизии». Авторы получили гонорар. Тем временем, из «Вопросов Истории» нам прислали разгромный отзыв на нашу рецензию, хорошо что в газете нас уже опубликовали… Но мы не упали духом. Сели, посидели и разгромили разгромный отзыв. Наш ответ в редакцию «Вопросов Истории» был написан в духе «Святого семейства». Подействовало. Редакция «Вопросов Истории» быстро прислала нам перепечатанный текст рецензии вместо гранок. Рецензия вышла в восьмом номере журнала за 1957 год. Я находился в это время в Москве, купил «Вопросы Истории», послал телеграмму во Фрунзе, потом нам прислали гонорар: довольно много, по 75 рублей на брата (в старых ценах). Без гонорара почему-то остался Скляр. Мы уже хотели скинуться, но пришли деньги и ему. Все было справедливо. Обиделась только А. О. Джолдошева. Она выговаривала Мусину: «Почему мне, пожилой женщине, не дали расписаться». Хатмулла объяснял ей, что подписались авторы. Она же верила: как можно, чтобы писали сразу четыре человека? Писал, наверное, Скляр, остальные подписались. На этом она и осталась. Что поделаешь? А. О. Джолдошева не сомневалась, что один из братьев Гримм писал, другой к нему присоединялся. Впрочем, может быть, она и не знала братьев Гримм, и я зря ее заподозрил, после нашего выступления в «Вопросах Истории» нас стали приглашать на заседание исторических кафедр в Киргизском Университете, до этого там мы историками не считались. Впрочем, мы это воспринимали, как комплимент. Год пробежал незаметно. Летняя сессия 1957 года прошла на уже привычном хорошем уровне. Заочный пединститут мог претендовать на уважение в республике.