В садах Эпикура

С этих пор все пошло по наклонной плоскости. 9-ый танковый полк, в котором унтер устроился писарем, насчитывал 70 танков. За несколько дней боев под Фастовым русские уничтожили 30 машин. Командование дивизии сформировало из оставшихся без материальной части танкистов и писарей роту в количестве 105 человек и направило ее в 146 мотополк на усиление обороны. В числе этих вояк был и Пауль. Командир вновь испеченной роты лейтенант Клауз, получив участок обороны, 24 декабря заявил солдатам: «Здесь будем держать оборону до конца войны. Русские выдохлись и больше наступать уже не могут. А 25 декабря фрицам пришлось убедиться в обратном. Рано утром из боевого охранения прибежал перепуганный солдат и закричал – Русские наступают. Пауль бросился в блиндаж спасать свое награбленное имущество… – Ее успел я собраться, как на наши позиции ворвались русские. Мне ничего не оставалось, как сдаться в плен. Всего один день пришлось воевать с красной армией бравому унтер-офицеру и многим его коллегам. И вот сейчас он, блудливый фриц образца 1943 года, съежился и, жалко моргая глазами, хнычет, что Гитлеру капут и так далее. Гитлеру действительно будет капут, когда все его солдаты и офицеры станут походить на такого вот трусливого пса. Чтобы ускорить это, надо нанести решающий удар по всей фашистской армии. Светлые дни не за горами».

В отдел вернулся с передовых позиций капитан Сетенко. Он рассказал, что когда солдаты разведчики узнали, что автор статьи хорошо знаком ему, Сетенко, они сказали: «Вот это дает». И статью они читали, и были довольны. Капитан из политотдела знал, что и как надо писать в армейскую газету, а славу он отдал мне. И никто, как я думаю, не обратил особого внимания на сообщение соседней заметки о том, что англичане потопили немецкий линкор «Шарнгорст». Кому было дело до какого-то там линкора, когда свой брат сержант заявляет, что конец войны не «за горами», да еще судит о вещах по разговорам с живым немцем. В общем я радовался этой статье в газете «За победу» и тогда и сейчас считал и считаю себя ее автором.

Дня 3–4 я работал за нескольких человек. Когда приехал Прочаев и остальные, я едва держался на ногах. Подполковник Сваричевский всем очень меня хвалил, а я очень радовался, потому что любил и люблю, когда меня хвалят за работу. Потом был допрос пленного у командарма. Он задал несколько вопросов, я перевел и пленного увели. Подумав минуту, генерал Жмаченко спросил у подполковника: «Переводчик давно и успешно работает в отделе. Почему он не имеет награды?» Сваричевский подтвердил, что я действительно заслуживаю награды. Так я был представлен к награждению орденом «Красной звезды».

Теперь я расскажу о случившемся в небольшом украинском селе Мало-Половецкое. Здесь в паре километров от передовой дислоцировался 713 охранный полк немцев. Два его батальона таяли в непрерывных контратаках, а третий находился в селе и выполнял специальное задание командира дивизии. Шестьсот жителей села, среди которых было немало женщин, детей и стариков, согнали в просторный холодный сарай. Полковой писарь австриец получил приказ на расстрел «партизан», он вышел на мороз и схватился за голову. На вопрос коротконогого фельдфебеля – в чем дело – ответил, что всех людей, запертых в сарае, приказано расстрелять. Фельдфебель усмехнулся, заметил, что это просто, хотя он бы использовал этих людей получше, а именно, погнал бы впереди контратакующих батальонов: «Может быть, Иван не стал бы стрелять. Пускали же римляне быков впереди легионов». Фельдфебель оказался эрудитом. К вечеру заключенных вывели, поставили у заранее выкопанных рвов и полоснули из пулеметов. Когда несчастные кинулись врассыпную, по ним открыли огонь из разных, продуманно расположенных огневых точек. Перебили всех, трупы побросали в ров, засыпали мерзлой землей и снегом.

Утром наши войска ворвались в Мало-Половецкое и захватили несколько охранников. Заставили выкопать трупы расстрелянных. И я видел это. Вместе с Даниленко мы допрашивали писаря австрийца. Именно он и рассказал подробности преступления, совершенного в Мало-Половецком. Оказался в плену и коротконогий фельдфебель – знаток римской истории. Мы спросили, кто вместе с ним участвовал в расстреле. Фельдфебель молчал, повторяя, что он простой солдат, выполнял приказ, расстрелял партизан. На все это можно было реагировать только одним способом: Данилеко врезал ему в морду. Фельдфебель взвыл, стал просить, чтобы его не убивали. Мы ему сказали, что убить его, к сожалению, не имеем права, но судить его будут. Трибунал судил его и еще нескольких охранников – активных участников расстрела людей в Мало-Половецком. Преступников приговорили к повешению и повесили. Я не успел поприсутствовать при этом.