В самое сердце, или Девочка для Туманова (СИ)

Однако не могу не признать — разговор дался сложнее, чем предполагал. Сначала просто выместил в жестоких словах те негативные эмоции, что терзали меня в течение месяца, выплевывал их, стараясь донести до нее смысл — мне ее жалкие подачки просто не нужны. Но дрожащий нежный голосок вынудил дрогнуть. Злость как будто испарилась. «Никита, я тебя люблю» так и вообще сбило дыхание и заставило сердце молотом застучать в висках.

Зачем? Зачем ей нужна была эта ложь? Ответа нет. Кроме одного. Но я как-то бессознательно пытался от него уклониться. А потом пришло беспокойство за нее. Нет, оно было изначально, но я внушал себе, что просто в бешенстве от ее любопытного носа в моих делах. На самом же деле интуитивно пытался уберечь.

Вот и рявкнул в трубку так, чтоб обиделась, чтоб потеряла всякое желание мне помогать, подставляя свою милую попку под удар. Если не послушает, рискует многим, а я не хочу этого. На самом деле мне совсем не безразлично, как я пытаюсь показать сейчас Соколовскому.

— Ты, мразь, она пропала именно тогда, когда тебя отпустили. Отвечай! Где Машка?

Меня выпустили всего час назад. Полтора часа назад я с ней разговаривал. Что могло случиться?

— Ник, успокойся. Не трогал я ее. Не видел с того дня, как меня закрыли, — объяснил спокойно, но в душе начало шевелиться волнение. Да нет, Соколовский просто параноик. После первой пропажи теперь беспокоится без повода. Я уверен, с ней все в порядке. — С чего ты вообще решил, что она пропала?

Он долго смотрел на меня, и из глаз постепенно уходило бешенство. Ну наконец-то, взял себя в руки.

— Подружки ее явились. Они должны были встретиться, но Машка не пришла. — Видимо, по моему озабоченному лицу Ник все же понял, что я не в курсе местоположения его сестры. — Телефон недоступен. В универ ходили, там сказали, что она давно уехала. Еще и Мельников пропал.

— Ты был в курсе, что она с ним работает? Почему не остановил? — Я сам узнал, что Маша Фокс — это моя Маша только сегодня, когда адвокат притащил пачку статей из журнала и распечатанных с разных сайтов. Андрей говорил, но без подробностей.

Ник шумно задышал, сжимая кулаки.

— Если б знал, запер бы дома, пока все не заглохнет! — рявкнул он. — Она ведь делала вид, что ты ее больше не интересуешь. На свидание ходила с твоим следаком и потом мечтательно вздыхала, рассказывая какой Леша милый, какой заботливый.

Он это сейчас специально? Решил уколоть побольнее или не врет? Как бы то ни было удар достиг цели — ревность буквально вскипела в жилах, застилая глаза.

— Ты не подумал, что она и с ним из-за меня? — Я так не считал на самом деле, но очень хотелось отбить удар. Если б я точно был уверен… Но Нечаев реально достойный кандидат на место ее парня. Она могла им всерьез заинтересоваться. Да и он мог. Вспомнилось, как он пару раз спрашивал о ее роли в деле. Улыбался так загадочно. Я тогда и не думал, что улыбка могла быть вызвана симпатией. Я вообще не обратил внимания. Бесился, что ее вообще привлекли. Тупо не отвечал ни на какие вопросы и делал вид, что не знаю, кто она. А вот Нечаев, похоже, прекрасно понимал, почему я молчу, и не настаивал.

— Не подумал, представляешь. По-хорошему, надавать бы тебе засранцу по морде за всё. Знаешь, сколько раз я это себе представлял! — Ник снова начинал закипать, а мне сейчас драться вообще не хотелось. Он все-таки заставил меня взволноваться.

— Оставь это на потом. Лучше расскажи, куда еще она могла пойти и отключить телефон? Полтора часа назад она была доступна.

Ник опустил кулаки и уставился на меня.

— Ты говорил с ней? Сегодня?

Кивнул. Толку скрывать. Я пересказал ему нашу, мягко говоря, бурную беседу.

— Какой же ты мудак.

И опять я не стал спорить. Если честно, только так себя и ощущаю с самого первого момента встречи с ней.

— Ты Нечаеву не звонил? Может, он в курсе, где она.

— Нет, — Соколовский качнул головой и потер глаза. — Пока нет. Полагал, что ты ей позвонил, и Машка рванула навстречу. Она ведь как помешанная была, когда вернулась. Мы ее даже к психологу отправили бороться с этим долбанным синдромом.

Каким синдромом? Маша больна? Ах черт! К психологу… они что, ее в Стокгольме подозревали? Я выругался. Какой к чертям синдром?

— Ты серьезно?

— А как иначе, если она бредила тобой, просила меня помогать тебе дальше, чуть ли не на коленях уговаривала… Но как ты себе это представляешь? Я тут жопу рвал, пытаясь вытянуть тебя из этой ямы, а ты в это время мою сестру… тр… похитил! Туманов, ты просто говнюк.

Ох и накопилось у него. Я-то, запертый в четырех стенах, успел перебеситься, а он похоже, все держал в себе. Ждал, когда сможет все в лицо высказать.

— Позвони ей еще, — предложил, стараясь вернуть разговор к насущной проблеме. Нику придется еще потерпеть с мордобоем.