В шаге от рубежа

Одним из важнейших подтверждений того, что совершённые ошибки и принесённые жертвы были не бесполезными, оказался, как ни странно, слуга. Цом, которого регент пригласил на службу к себе уже полтора, если не больше, года назад, с первых дней не только проявлял себя старательным и исполнительным юношей, но и оказался верным подданным, готовым помогать Его Высочеству во всём. В будущем этот человек вполне мог оказаться если не рядом, то, по крайней мере, в близком кругу общения принца, а сейчас Цом был настоящим подарком для самого Клейса, особенно в связи с разгулом культистов и другими, хоть и менее опасными, но неприятными событиями в городе. Слуга-простолюдин, бывший крестьянин с изуродованным лицом и выбитыми зубами, отзывчивый и сострадательный, легко находящий общий язык, и при этом не в меру благородный, успел стать своим для проживающих в замке.

Цома знали придворные и слуги, он не конфликтовал и производил впечатление порядочного человека. Аурон и тот тепло отзывался о слуге, с которым лично переговаривал раза два, не больше. Выходец из крестьянской семьи так же быстро втёрся в доверие и к Культу Первых.

Благодаря Цому регент сначала получал мнение о своей персоне, бытующее среди слуг замка, иногда слухи, которые ходили среди горожан, а в рядах фанатиков Первых крестьянин, которого принимали за своего, стал незаменим.

Клейс уже привык к преданному подданному и к тому, что юноша делится всей добытой информацией так быстро, как только может, однако всё равно был несколько удивлён, когда слуга явился с новыми свечами поздно вечером. В замене не было необходимости, но в это время суток подобное прикрытие выглядело наиболее правдоподобным. На случай, если и в Санфелле имеются враги и шпионы – регент не сомневался в их наличии.

Утром Цом, если ему требовалось переговорить, пораньше приносил завтрак, письма, таз и воду для умывания, заявлялся перестелить постель и перемыть полы. Это не вызывало подозрений. Вечером, тем более после ужина, найти достойную причину было значительно сложнее. К тому же, как бы простолюдин ни пытался не привлекать внимания и демонстрировал лишь безукоризненное выполнение обязанностей, ничто не спасало его от грубых и непристойных шуток и предположений. Народ не мог перестать сплетничать, по какой же причине Клейс сначала взял в помощники к служанке Меоне юношу, а после и вовсе прогнал куда-то девушку. Цом неоднократно делился, что краснеет всякий раз, как слышит подобное, а однажды юношу застали защищающим честь, свою или регента, никто так и не понял, кулаками. Форест же был настолько привычен к подобному, что давно научился не обращать внимания. Увы, никакие слова не могли помочь юноше, каждый в Санфелле должен нарастить собственную непробиваемую шкуру.

Про Клейса говорили больше и чаще, чем про Гийера в своё время, чем про Фалина Доброго или Тхага Вайткроу. Больше, чем про Цитадель и Остров, чем про всех ныне живущих лордов и леди. А кого только не укладывали в постель Его Высочества! С какой-то стороны это даже льстило – проблемы Ферстленда лишали лорда Фореста всех сил, он сомневался, что в свои лучшие дни смог бы справиться с таким количеством гостей его покоев. Народ верил в регента больше, чем он сам в себя.

– Мьелорд! Мьелорд! – Юноша закрыл за собой двери и прислонился к ним спиной, словно в ином случае недруги моментально бы их распахнули. Рыцари по ту сторону хорошо справлялись с поставленными задачами. Слугу пускали без предупреждений и в тёмное время суток лишь потому, что таков был приказ Его Высочества. Некоторым пришлось повторять неоднократно – Аквуен отбирал для защиты регента лучших бойцов, порой слишком мнительных и старательных.

– Цом, что произошло? Ты выглядишь напуганным и… запыхавшимся. За тобой гнались? Культисты узнали, что ты помогаешь мне?

– Я бежал, мьелорд! Быстро-быстро бежал, чтобы рассказать. А потом я вспомнил про свечи… и про то, что мне нельзя заходить… И потом я бегал за свечами, мьелорд! А потом сюда! А потому, что такое случилося, мьелорд!..

– Сядь. – регент выдвинул стул и указал слуге, но тот замотал головой. Клейс снова повторил жест. – Сядь и отдышись. Если ты задохнёшься, мне легче не станет. Да и пока мне сложно разобрать, что ты пытаешься поведать…

Слуга послушался и плюхнулся от всей души на стул. Хорошая мебель в покоях регента стойко переносила подобное – Клейс и сам порой издевался над ней схожим образом, – не издала ни звука она и в этот раз. Цом держал в обеих руках связку свечей и крепко сжимал их. Настолько, что регент видел, как те гнутся и продавливаются под пальцами.

– Положи свечи, Цом, они не причинили тебе вреда. Я надеюсь.