В шестнадцать мальчишеских лет

— Нет! — ответил Алешка; щеки его горели не то от возмущения, не то от стыда. — Никто нас не присылал. Мы сами. Но пришли зря!..

Было поздно, когда ребята остановились возле Алешкиного дома.

— Слушай! — вдруг обеспокоенно сказал Лисицын, всю дорогу молчавший. — А как же насчет лодки?

— Какой лодки? — не понял Шумов.

— Так завтра последний экзамен, а лодка не отконопачена. Как же по реке поедем? Я уже Шурке сказал, чтоб продукты приготовила!..

Помолчав, Алешка тихо заметил:

— Легко тебе живется, Женька!

Кивнув, он скрылся в доме. Лисицын удивленно крикнул:

— Почему, Алеша? Почему ты так сказал?

— Ладно!.. Спокойной ночи! — раздался из окна голос Шумова.

…Отец тоже решил лечь в сарае. Он расстелил соломенный матрац и разделся. Было темно, — пахло сеном. Сквозь щели блестели звезды. Семен Иванович долго не мог уснуть. Он сел и закурил трубку.

— Алешка, ты спишь?

— Нет! Я думаю, — не сразу откликнулся сын. — Надо найти какой-нибудь способ! Не буду себя уважать, пока не найду!..

— О чем ты? — удивился Семен Иванович. Алешка рассказал о Толе Антипове.

— Это кажется диким! — горячо закончил он. — Живет парень при Советской власти. Сам рабочий и сын бедного, нищего крестьянина, который погиб за Советскую власть. Живет он среди нас, а жизнь у него, как при капитализме!.. В школе не учится, работает кое-как, пьет водку! Все видят, но о том лишь думают, как бы его наказать! Одни хотят из общежития выселить, другие чуть ли не в тюрьму посадить, только бы он людям настроение не портил. А разве не для него мой дедушка кровь пролил? Отец, надо что-то делать!..

— Знавал я одного Антипова! — задумчиво ответил Семен Иванович. — Неужели его сынок?.. Хорошо, что ты решил вмешаться, Алешка! Так и надо! Какой совет дать?.. По-моему, разговоры не помогут. Анатолию встряска нужна! Понимаешь! Чтоб душа перевернулась! А как его встряхнуть — сам подумай! Я помогу, если будет нужда. Все-таки депутат горсовета. Устроим Антипова в школу, работу подберем, чтоб учиться мог! Почувствует, что при Советской власти живет!.. А сейчас спи.

Когда Алешка уснул, Семен Иванович тихонько подошел к нему и долго смотрел на лицо сына, даже во сне не утратившее озабоченного выражения. Он смотрел и думал о том, что Алешка незаметно стал совсем взрослым. Руки еще тонкие, мальчишеские, грудь не вполне развившаяся и мускулы только намечаются, но заботы не детские. Чужая судьба волнует его так же, как своя. Он хочет бороться за то, чтобы не только ему одному жилось хорошо, а всем людям. Это признак зрелости. Значит, вырос…

Такие мысли мелькали у Шумова-старшего, а тем временем Алешкин лоб разгладился, он начал дышать ровнее, и скоро его губы приоткрылись в беззаботной, счастливой улыбке. Тогда сразу стало ясно, что парню всего семнадцать лет и снится ему, должно быть, обыкновенный мальчишеский сон, возможно даже та самая лодка, которую нужно так срочно законопатить!..

Через несколько дней Алешка и Женя, сдав последний экзамен, на рассвете отправились на рынок, чтобы купить все необходимое для двухнедельного похода по реке. Они придирчиво рассматривали блестящие рыболовные крючки, которые продавал молчаливый дед с бородой, от старости уже не белой, а серовато — зеленой. Подходили к торговкам, разложившим на лотках пирожки и сайки. Растягивали руками длинную сеть, которую показывал бравый загорелый парень в клеенчатой фуражке с начищенным медным якорем. День был ясный, летний. Солнце припекало. Ребята зашли в дощатую будку, где из земли торчала заржавленная труба, с трудом отвернули кран и по очереди принялись ловить ртом бьющую вверх толстой струей ледяную, почему-то сладковатую на вкус воду. Вдруг услышали шум. Раздались крики:

— Держи вора! Лови, лови!

Выглянув, Алешка увидел Анатолия Антипова. Выпучив глаза, открыв рот, он бежал к забору, держа в руке плетеную кошелку, откуда торчал селедочный хвост. За ним мчалась беспорядочная толпа. Антипов завернул за угол фанерной продуктовой палатки. Преследователи на секунду потеряли его из виду. За короткий миг Шумов успел заметить и потный, светлый вихор, прилипший ко лбу Анатолия, и длинную красную царапину на щеке, и расширенные от страха глаза. И еще вот что запомнил Алешка: темную, загрубевшую руку, державшую кошелку немножко на отлете, словно та могла испачкать брюки. Сильные пальцы небрежно поддерживали ее. Казалось, сумка случайно, против воли хозяина, прилипла к ладони!

Шум нарастал. Через секунду преследователи должны были заметить Антипова, прижавшегося к стене. И тут, повинуясь неясному, неожиданному побуждению, Алешка вполголоса позвал:

— Эй! Слышишь? Давай сюда!

Антипова не пришлось приглашать дважды. Он нырнул в будку, спрятался за спину Женьки и присел на корточки, стараясь занять как можно меньше места. Не обращая внимания на Женю, который неодобрительно покачивал головой, Шумов высунулся за дверь. К будке подбежал милиционер и, придерживая кобуру, нетерпеливо спросил:

— Куда он девался?

— Туда! — махнул рукой Алешка.