В сказочной стране. Переживания и мечты во время путешествия по Кавказу (пер. Лютш)

Кто достаточно пожилъ на свт, чтобы припомнить семидесятые годы, знаетъ, что за перемна въ писателяхъ произошла съ той поры. До той эпохи они были пвцами, людьми настроенія, разсказчиками, потомъ они были захвачены духомъ времени и стали работниками, воспитателями, реформаторами. Англійская философія со своими стремленіями къ польз и счастію первая стала властвовать надъ людьми и преображать литературу. Отсюда возникла литература, если и не богатая фантазіей, зато обладающая трудолюбіемъ и разумностью. Можно было писать обо всемъ, что только являлось осязательнымъ, было бы только написанное «врно дйствительности», и это-то создало въ различныхъ странахъ множество великихъ писателей. Литература разрослась. Она популяризировала науку, толковала о соціальныхъ вопросахъ, реформировала установленія. На сцен можно было описать въ драматической форм спину доктора Ранка и мозгъ Освальда, а въ романахъ открывалось обширное поприще даже спорамъ о погршностяхъ въ переводахъ Библіи. Писатели стали людьми съ разносторонними воззрніями; читатели спрашивали другъ друга, что думаютъ авторы объ эволюціонной теоріи, что новаго сказалъ Золя относительно законовъ наслдственности, что открылъ Стриндбергъ въ области химіи. Изъ всего этого вышло то, что писатели выдвинулись въ жизни на такое мсто, котораго никогда раньше не занимали. Они стали учителями народа, они знали обо всемъ и поучали всему. Журналисты спрашивали ихъ мннія относительно вчнаго мира, религіи и міровой политики, и какъ скоро появлялись о томъ замтки въ иностранныхъ газетахъ, мстные листки тотчасъ же перепечатывали ихъ, какъ бы для пущаго доказательства, что ихъ писатели знаменитые люди. Въ конц-концовъ у людей составилось представленіе, что ихъ писатели явились завоевателями вселенной, они властно захватили въ свои руки современную духовную жизнь, они заставляютъ задумываться цлыя націи. Это ежедневное восхваленіе, естественно, должно было въ конц-концовъ воздйствовать на людей, и безъ того имвшихъ ране склонность къ позированію. Я, поистин, удивительный человкъ! говорили они, вроятно, про себя; такъ напечатано во всхъ газетахъ, весь свтъ держится того же мннія, не можетъ же это быть неправдой! И такъ какъ у народа не было мыслителей, то поэты и сдлались таковыми; они заняли это мсто безъ возраженій, безъ улыбокъ. У нихъ было, быть можетъ, не боле познаній въ философіи, чмъ у любого среднеобразованнаго человка, но на основаніи вышесказаннаго они нашли возможнымъ стать на одну ногу, наморщить чело и возвстить современникамъ свою философію.

Вотъ и наикратчайшее объясненіе того, какъ это произошло. Разъ начатая игра должна была продолжаться, хотя, быть можетъ, прекратить ее было бы лучшимъ доказательствомъ силы.

На долю великаго писателя Толстого выпало также занять мсто мыслителя. Ему самому, разумется, больше чмъ другимъ, кажется, что у него есть природная склонность къ этой профессіи, не знаю, какъ думаютъ объ этомъ другіе, но такъ предполагаю это я. Время отъ времени печатаютъ газеты различные перлы его философскаго мышленія, кром того, онъ нтъ-нтъ, да и напишетъ книгу, въ которой излагаетъ свои взгляды на эту и будущую жизнь. Нсколько лтъ тому назадъ онъ провозгласилъ свое знаменитое ученіе о полнйшемъ цломудріи, полнйшей половой воздержаности. Когда противъ этого ученія возражали, что такимъ образомъ земля должна опустть и обезлюдть, то мыслитель отвтствовалъ: да, это такъ и должно быть, родъ людской долженъ вымереть! — ахъ, старое ученіе!

Маленькій разсказъ Толстого носитъ названіе: «Сколько человку земли нужно?» Рчь идетъ о крестьянин, по имени Пахомъ, который увренъ, что у него черезчуръ мало земли, и покупаетъ себ поэтому еще пятнадцать десятинъ. Черезъ нсколько времени заводитъ онъ ссору со своими сосдями и ршаетъ, что ему нужно прикупить также и ихъ владнія; тогда онъ становится уже какъ бы маленькимъ помщикомъ. Еще черезъ нсколько времени приходитъ къ Пахому крестьянинъ съ Волги и разсказываетъ ему, какъ чудесно живется тамъ крестьянамъ, сколько земли даютъ имъ даромъ, и на сколько тысячъ рублей они ежегодно продаютъ пшеницы. Пахомъ детъ на Волгу. Здсь онъ безъ всякихъ затрудненій получаетъ богатый участокъ; но въ своемъ стремленіи все больше и больше урвать для себя, Пахомъ зарабатывается на смерть. Его работники находятъ его однажды мертвымъ на пол. Работники подобрали своего хозяина и вырыли ему могилу — могила была длиною въ два метра, И, добавляетъ мыслитель, какъ разъ столько земли и нужно человку, два метра земли для могилы.

Можетъ быть, врне было бы сказать, человку слишкомъ мало двухъ метровъ земли, но для его трупа больше не требуется. Точно также можно бы сказать, что человку не нужны даже и эти два метра. Во-первыхъ, потому что трупъ не человкъ, а, во-вторыхъ, потому, что трупъ не нуждается въ погребеніи. Мыслитель можетъ поэтому получить обратно даже и свои два метра.