Читаем В скорбные дни. Кишинёвский погром 1903 года полностью

Прочитавший этот отчёт должен бы прийти к заключению, что больница находилась в блестящем состоянии: превышение прихода над расходами, запасный капитал, довольно интенсивная деятельность. Но при посещении больницы последовало бы полное разочарование, доходящее до ужаса. В том же отчёте, рисующем в прекрасном виде финансовое положение больницы, значится: «больное место Кишинёвской еврейской больницы – это помещение – старое, не удовлетворяющее современным требованиям больничной гигиены и при этом настолько тесное, что не только невозможна правильная сортировка больных по категориям болезней, но в зимние месяцы решительно нет физической возможности разместить в ней всё число находящихся на пользовании больных; в ещё худшем состоянии находится здание больничной аптеки».

Для всех было ясно, что для приведения больницы в удовлетворительное состояние необходима радикальная мера: срыть до основания старые негодные здания и на их месте, а также на обширном пустопорожнем месте больничной усадьбы построить новую больницу по современной барачной (павильонной) системе, причём отдельные павильоны, предназначенные для различных групп больных (хирургических, инфекционных, сифилитиков и проч.), должны быть разбросаны по обширной, к счастью, территории больничной усадьбы, в значительном расстоянии друг от друга среди обильной растительности. Но всё это казалось несбыточной мечтой. И вновь решили прибегнуть к паллиативу на имевшийся запасный капитал – построить новый павильон для аптеки, приёмного покоя и конторы.

К концу отчётного года здание было закончено и в начале 1890 года оборудовано. Больница обогатилась прекрасным помещением для аптеки с лабораторией, прилично обмеблированной и снабжённой новыми штанглазами77, посудой и проч. Также были удовлетворительно обставлены контора и приёмная. Этот паллиатив, как всякий паллиатив, принёс временную пользу: освободившиеся в главном здании помещения конторы и прёмного покоя были использованы для помещения больных. Но всё же главное здание больницы, старое и негодное, со всеми описанными вопиющими дефектами, – осталось. И надежда и желание создать на месте старой больницы новую, современную, стали моей заветной мечтой.

Глава 18

Ходатайства об ассигновании денег на постройку нового здания больницы

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Данная книга известного историка Е. Ю. Спицына, посвященная 20-летней брежневской эпохе, стала долгожданным продолжением двух его прежних работ — «Осень патриарха» и «Хрущевская слякоть». Хорошо известно, что во всей историографии, да и в широком общественном сознании, закрепилось несколько названий этой эпохи, в том числе предельно лживый штамп «брежневский застой», рожденный архитекторами и прорабами горбачевской перестройки. Разоблачению этого и многих других штампов, баек и мифов, связанных как с фигурой самого Л. И. Брежнева, так и со многими явлениями и событиями того времени, и посвящена данная книга. Перед вами плод многолетних трудов автора, где на основе анализа огромного фактического материала, почерпнутого из самых разных архивов, многочисленных мемуаров и научной литературы, он представил свой строго научный взгляд на эту славную страницу нашей советской истории, которая у многих соотечественников до сих пор ассоциируется с лучшими годами их жизни.

Евгений Юрьевич Спицын

История / Образование и наука