В скорбные дни. Кишинёвский погром 1903 года

Может возникнуть вопрос, зачем понадобилось для небольшого числа проституток (8–10 человек) построить специальный корпус? Но причины для этого были вполне основательные. Мои многочисленные наблюдения над проститутками привели меня к твёрдому убеждению, что почти все они психопатки. Предшествовал ли психоз их позорной профессии, или, наоборот, психоз явился результатом профессии, трудно сказать, но я склоняюсь в пользу первого предложения. Их поведение немыслимо при нормальной психике. Так, помимо того, что они своими криками, песнями и ссорами, которые нередко переходили в драки, нарушали покой других больных, у большинства была болезненная страсть обнажать свои половые органы перед мужчинами, особенно перед здоровыми посетителями: увидев постороннего мужчину, проститутка выскочит, бывало, в коридор, обнажит свои половые органы и с хохотом вбегает в палату. Между ними бывали и типические садистки. Так, вспоминаю один характерный случай. В больницу поступила совсем молодая, довольно красивая девушка, как уверяли, дочь приличных родителей из Бендер; вся задняя поверхность тела её была исполосована кровоподтёками, очевидно, вызванными сечением верёвкой или ремнём. На вопрос, кто причинил ей эти истязания, она ответила, что упала. Мы её подлечили и выписали. Через несколько недель она поступила вновь в таком же состоянии, как в первый раз. И это повторялось несколько раз, а затем она исчезла из виду. Несомненно, что это была садистка, или, вернее сказать, мазохистка, испытывавшая при причинении ей истязаний половое удовлетворение. Не менее показателен другой факт. Все проститутки в то время содержались в домах терпимости, под наблюдением городового врача, и находились в ведении пристава 4-го участка83. Однажды проститутка обращается к ныне покойному доктору Шабаду с просьбою, чтобы он её выписал из больницы. На указание доктора, что он не может её выписать, так как она ещё не совсем здорова, проститутка заявила, что выбьет все стёкла. Это было сказано так добродушно, что доктор не обратил особого внимания на сказанное. Однако больная сняла туфлю и стала приводить в исполнение свою угрозу. Я был в конторе, и мне дали знать. Что было делать? Я её выписал, но сообщил приставу причину преждевременной выписки и просил её вразумить. Через несколько дней её прислали вновь в больницу. Она стала шёлковой, а на теле были явные признаки «вразумления».

Из сказанного явствует, какое зло для больницы представляли проститутки и как необходимо было их совершенно изолировать. Но этого мало. Публика, в том числе и проститутки, считали венерическое и сифилитическое заболевания идентичными. Между тем это две совершенно различные группы заболеваний, и венерический больной может легко заразиться сифилисом и обратно. Поэтому необходимо было изолировать эти две категории болезней и устроить особые ванные комнаты, уборные и проч. По всем этим причинам понадобилось особое поместительное здание84.

С момента моего вступления в должность старшего врача больницы я начал письменную войну с председателем Губернской земской управы, доказывая, что призрение венерических и сифилитических больных лежит по закону на земстве. Но лишь в 1906 году мне удалось освободить больницу от большого зла «сифилитических и венерических больных».

Здание, построенное для проституток, было использовано для учреждённой при больнице школы акушерок и учёных сиделок (сестёр милосердия85).

После сделанного отступления возвращаюсь к судьбе нашего ходатайства. Оно встретило полное сочувствие и поддержку со стороны губернатора Константиновича: как корректный человек, он, видимо, испытывал неловкость в том, что своей подписью скреплял составляемое Губернским правлением явно несправедливое распределение сумм коробочного сбора, не вникая в суть дела86. Врачебный инспектор Ф. И. Перетяткович положил резолюцию, в которой подтвердил все недопустимые дефекты больницы и необходимость их устранения. А городской голова К. А. Шмидт дал свою апробацию на удовлетворение ходатайства больницы. И наше ходатайство со всеми одобрительными документами было послано в Петербург, а через некоторое время получилось предложение хозяйственного департамента Министерства Внутренних Дел87 прислать планы и сметы проектируемых больничных зданий.