Читаем В спальне с Elle (СИ) полностью

ЦИРИ: (возмущенно) Что-о? Да не слушайте его! Какая он замена? Так, побочный продукт авиковой деятельности. Навигатор «Пшик». А законная замена — это я, Цирилла Фиона, Владычица Времени и Пространства!

КАРАНТИР: Ой, смотрите на нее — Владычица! Даже из комнаты выбраться не может!

ЦИРИ: А ты будто можешь!

КАРАНТИР: А я-то че? Я ж не владыкун!

ЦИРИ: Ну вот и заткнись, выкидыш магический!

КАРАНТИР: Что-о-о? (замахиваясь рукой, чтобы ударить ведьмачку) Ах ты грязное животное!

ЭРЕДИН: (прижимая эльфку к себе крепче, радостно) О, щас они подерутся, а мы посмотрим. Какое-никакое развлечение. А потом мы еще чем-нибудь займемся, да, Ларк?

Не долго думая Лара отвешивает Эредину звонкую пощечину, поднимается на ноги и расправляет платье. Не обращая внимая на остальных, долго и изучающе смотрит на все еще сидящего перед ней на матрасе Аваллак’ха. Он отвечает ей тем же. За молчаливой сценой с интересом наблюдает Эредин; вскоре к нему присоединяются уже урегулировавшие конфликт Цири и Карантир.

АВАЛЛАК’Х: Как же так… вышло?

ЛАРА: (улыбаясь) Ты растяпа, Авик. Самый растяпистый растяпа на свете.

АВАЛЛАК’Х: (бормоча) Я думал… думал, ты давно умерла.

ЛАРА: Как видишь, нет.

АВАЛЛАК’Х: Но…

ЛАРА: Ты сумку у меня свою оставил, помнишь?

Ведун кивает.

ЛАРА: А она у тебя, я так понимаю, сильно зачарованная была?

АВАЛЛАК’Х: Да… ну, то есть я не помню. Мы тогда выпили чуть-чуть и всем Советом, так сказать… каждый по заклинанию кинул…

ЛАРА: Вот то-то и оно. Не знаю я, в общем, чего вы там перемудрили, да только сумка твоя нам жизнь спасла, когда нас чуть dh’oine на дереве не повесили.

АВАЛЛАК’Х: «Нас»?

ЛАРА: (хмурясь) Ну да — меня и… Крегеннана.

АВАЛЛАК’Х: (кусая губы) Так он тоже жив?

ЛАРА: Ага, и мой законный муж… прости.

АВАЛЛАК’Х: (вздыхая и опуская глаза) Да как бы ничего нового.

КАРАНТИР: Это все, конечно, очень замечательно, и сцена трогательная, но я что-то недопонял. Так как же сумка спасла вам жизнь?

ЛАРА: (дернув плечиком) Ведунцы, видать, постарались и сделали в ней пространственно-временной карман, причем таких нехилых размеров, и мы с Крегом туда угодили, как только нам обоим накинули на шею петлю, чтоб повесить. Вероятно, сумка среагировала на угрожающую нам опасность.

КАРАНТИР: А кроме вас, еще кого-то она спасла?

ЛАРА: Нет… кажется.

КАРАНТИР: Но почему?

ЛАРА: Наверно, потому что хозяйка сумки — я.

ЭРЕДИН: А вот и нет: хозяин сумки — наш ведун-мудрун.

АВАЛЛАК’Х: Возможно, сумка реагирует на тех, кто мне дорог…

ЭРЕДИН: (ядовито) И dh’oine Крегеннан в их числе?

ЛАРА: Нет, но он дорог мне.

АВАЛЛАК’Х: И как давно ты выбралась?

ЛАРА: Да только сейчас.

КАРАНТИР: То есть вы просидели внутри пятьсот лет и не умерли с голоду?

ЛАРА: (удивленно) Да какие пятьсот лет? От силы — день.

Трое эльфов и Цири переглядываются друг с другом и на минуту замолкают, переваривая услышанное.

АВАЛЛАК’Х: То есть, ты хочешь сказать, что с той минуты, как вы сюда попали, и до сего момента прошло всего ничего?

ЛАРА: Ну да.

КАРАНТИР: А как ты нас сейчас нашла?

ЛАРА: А очень просто… точней, совсем непросто. Нас с Крегом выкинуло где-то в мире Seidhe, на побережье. Места этого, я правда, не знаю, дикая какая-то местность. Мы сначала не поняли, что произошло… Потом предположили, что нас выбросило из этой комнаты потому, что здесь место ограничено, и я решила пойти проверить, а Крег остался снаружи… Кстати, Авик, у тебя страшный бардак в сумке, заблудиться можно. Крысы везде бегают, паутина с потолка свисает. Я, чтоб не потеряться, нарвала страниц из Сопряжения и кидала по пути бумажки.

КАРАНТИР: (скребя затылок) А я все равно не понимаю, как мы здесь вчетвером оказались…

АВАЛЛАК’Х: (задумчиво) Я, вероятно, в неустойчивый портал угодил… Цири угрожала опасность от Белого Хлада.

ЦИРИ: Так я ж его победила!

АВАЛЛАК’Х: Не имеет значения — он мог тебе навредить. Или ты сама себе… Эредин — мой старый друг несмотря ни на что, а ты — мой ученик, вот сумка и решила, что…

ЭРЕДИН: …нас всех нужно спасать?

АВАЛЛАК’Х: (мягко улыбнувшись) Именно.

ЦИРИ: Ой, а это че получается-то? Если мы здесь уже черт знает сколько часов сидим, сколько ж времени прошло в нашем мире?

ЛАРА: (насмешливо) И это говорит Владычица Пространства и Времени? Главное — отсюда выбраться, а я знаю дорогу. Все за мной!

***

Побережье одного из островов Скеллиге. Кроме четверых эльфов и Цири, вокруг ни души. Из звуков лишь шум прибоя и крики чаек вдали.

ЭРЕДИН: (ежась от порывов холодного ветра) Че-то как-то пусто.

ЛАРА: Не имеет значения. Ну что, куда двинемся?

ЭРЕДИН: Лично мне туда, где жрачка и бабы, надо. А вы, я не знаю, куда пойдете.

ЛАРА: Мне надо найти Крегеннана, срочно.

ЦИРИ: А мне нужно к Геральту. С тех пор, как я вошла в тот чертов портал, его не видела. Он переживает.

Аваллак’х и Карантир смотрят друг на друга: они единственные, кому, кажется, ни возвращаться, ни торопиться некуда. Эредин бросает на навигатора недоуменный взгляд.

ЭРЕДИН: Карь, ты чего, со мной не идешь, что ли?

КАРАНТИР: Да наверно… а знаешь что, иду! Белого Хлада больше нет, делать совершенно нечего.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство