В споре с Толстым. На весах жизни

Часто жизнь бывает трудна, жестока. Труден быт, антипод бытия. Живые не живут без ссор, трений, взаимного непонимания, подчас даже отчаяния. И вот, мне кажется, что смерть уносит именно это, неважное, второстепенное. Именно это испаряется в первую очередь из памяти, – свет и добро остаются.

Вспоминаю о своей матери, писательнице, поэтессе. Она была трудным человеком, и жизнь с ней была трудна и полна взаимных несправедливостей. И что же? Все это ушло безвозвратно из памяти сердца. Остались же навсегда неугасимые огни таланта, материнской любви, человеческого обаяния, душевного благородства, великой человеческой красоты.

Старайтесь же сохранить самообладание, мужественно перенести боль и горечь потери, чтобы не прекращать движения дальше и выше, в жизни и труде, всегда нужных многим и многим, для кого живем и работаем» (Ариадна Эфрон).

* * *

«Все в мире растет, цветет и возвращается к своему корню. Возвращение к своему корню означает успокоение, согласное с природой. Согласное с природой означает вечное; поэтому разрушение тела не заключает в себе никакой опасности» (Лао-Тсе)¹⁴⁶.

«Смерть уже много лет не имеет для меня и тени трагичности. Она кажется трагичной лишь постольку, поскольку человек уверен, что вселенная существует для увеселения его личности. Но как только увидишь ясно, что личность твоя – лишь орудие для творческого усилия вселенной, – нечто вроде радиоприемника, – то исчезновение личности становится лишь заслуженным отдыхом, конечно, при условии, что ты работал честно и изо всех сил» (Виктор Лебрен).

«Неужели тебя страшит перемена? Ведь ничто не делается без перемены. Нельзя согреть воды без того, чтобы не совершилось превращение с дровами. Питание невозможно без изменения пищи. Вся мирная жизнь есть ничто иное, как перемена. Пойми, что ожидающее тебя превращение имеет тот же точно смысл, что оно только необходимо по самой природе вещей. Надо заботиться об одном, как бы не сделать чего-нибудь противного истинной природе человеческой, надо поступать во всем, как и когда она укажет» (Марк Аврелий)¹⁴⁷.

Есть еще одно соображение, помогающее нам привести в норму отношение к смерти, и тут мы, наверное, сойдемся с Л. Н. Толстым. Смерть, без сомнения, наиболее тяжела эгоисту – человеку, живущему только собой и для себя. «Как это он, он! – и может быть выброшен из жизни?! Какое оскорбление его личности!..» Тот, кто все время трясся только над собой и над своим «драгоценным» существованием, естественно продолжает трусить и судорожно цепляться за жизнь, когда его коснется грозный перст Судьбы. Он умирает паскудно, малодушно. Иначе расстается с жизнью мученик за веру, герой на войне, революционер на баррикадах, ученый, отдающийся опасным опытам и вообще человек, готовый «положить жизнь за други своя». Он понимает, что внесенное им в жизнь не кончается со смертью, и хочет, чтобы его «посмертное» существование было достойно и не позорило его. Он жил не только в личном, но и в общем, а общее – народ, человечество, родина – не умирает, общее – вечно.

* * *

«Старушка-крестьянка за несколько часов до смерти говорила дочери о том, что она рада тому, что умирает летом. Когда дочь спросила: почему? – умирающая отвечала, что она рада потому, что зимой трудно копать могилу, а летом легко. Старушке было легко умирать, потому что она до последнего часа думала не о себе, а о других»¹⁴⁸.

Мы все связаны круговой порукой, и в пространстве, и во времени.

Людям эгоистического и малодушного склада привычно возражать на призывы к труду для других, для более близких или далеких потомков: «какое мне дело до других, до тех, кто придет в жизнь после меня! не хочу служить лишь удобрением для будущих поколений, для будущей жизни!».

На это так легко ответить:

– А ты признаешь, что и для тебя самого те, кто жили до тебя, предшествующие поколения служили тоже самоотверженным «удобрением»? Кто тебе дал все богатства культуры и цивилизации? Кто тебя поднял и вывел, в течение тысячелетий, из каменного и железного веков? Кто тебе дал, – если не радио, телеграф, телефон, телевизор, автомобиль, аэроплан, железные дороги и т. д. (может быть, ты отрицаешь их пользу), то хотя бы твою чистую и зимою теплую комнату со стеклами в окнах? твою рубаху? твои сапоги? искусство читать и писать? Кто? Твои предки.

Да, через этот прогресс жизни ты неразрывно связан с ними. Они работали и творили для тебя, подвигаясь шаг за шагом вперед.

Не ленись же и ты продолжать их работу – для твоих детей и для детей твоих детей, – и так до бесконечности.

Конечно, ты живешь, непременным звеном живешь в общей жизни человечества. Но рассчитывать на физическое бессмертие было бы легкомыслием: где место для всех нас?! Мы ведь еще, несмотря на успехи космонавтики, не завоевали звездных миров, а через Землю прошли и проходят, сменяясь, миллиарды и миллиарды людей. Признай это!