В среду пошел снег

остановить его - они провожали его круглыми одинаковыми глазами, медленно

развязывая тюрбаны. Грузный мужчина в противоположном конце зала выполз-таки из-

под купола фена, и Столин смотрел, не в силах оторваться, на омерзительный

конгломерат щетинистых коротких крючков и покрытых шерстью шипов, что росли на

его лице. Из пустых глазниц его торчали длинные, покрытые ворсинками щупальца с

маслянисто черными сгустками плоти на концах.

- Позорный негодяй! - ревел мужчина, однако выбраться из кресла не мог. С каким-то

отстраненным любопытством Владимир Ефимович констатировал факт: ладони толстяка

приклеились к ручкам кресла - за ними тянулась липкая и судя по всему очень прочная

субстанция.

Анжелика Борисовна наконец размотала тюрбан и, ожесточенно отбросив его в сторону,

устремила взгляд к потолку.

Под тюрбаном на абсолютно безволосой голове вибрировали и извивались два черных

сегментированных усика.

Мила никак не могла распутать узел на своем тюрбане, а рыхлая девица Люба уже вовсю

шевелила щетинистыми усиками, при этом не переставая сверлить Столина свирепым и

нахальным взглядом.

- Хозяина он захотел! - верещала Анжелика Борисовна. Голос ее все менее напоминал

человеческий, изо рта то и дело показывался кончик омерзительного розового жгута. -

Обслуживание ему не то! Уже и капнуть нельзя!

Владимир Ефимович продолжал пятиться по-рачьи, ощущая, как на губах его расцветает

нелепая и совершенно не соответствующая происходящему улыбка. Ему оставалось лишь

полшага до двери, когда жирный мужик, наконец, оторвал свою тушу от кресла с

отчетливым плюхающим звуком и, переваливаясь, заковылял к Столину. В это же

мгновение на лице у администратора появилось торжествующее выражение - она казенно

улыбнулась и заявила:

- Вот, дозвонилась хозяйке! Извольте! Ее антенны образовали единое целое, переплетясь

в некое подобие косы, нижняя челюсть отпала. Одновременно с нею и сотрудницы и даже

жирный мужик широко раскрыли рты и исторгли какофонию скрежещущих, визжащих

металлических звуков, чередующихся с пощелкиваниями и омерзительным треском.

Столин почувствовал, как его сердце замерло, словно при экстрасистолии, и ухнуло в

желудок, горло схватил спазм, в глазах начало темнеть. «Господи, у меня сейчас будет

инфаркт, инфаркт!» - слабо взвизгнул он мысленно и засеменил прочь, не в силах

оторвать глаз от инфернальной картины, что разворачивалась перед ним.

- Куда же вы, клиент? - верещала Анжелика Борисовна. - Хозяйка на проводе! Она

говорит, что от вашей маловразумительной туши еще толк может быть! Толк! Митя,

держи эту мразь! Этого женоненавистника и педераста!

Багровый от натуги Митя взревел и ринулся вперед, прилипая к полу при каждом

движении. От его шагов сотрясалась земля.

Теряя сознание, Владимир Ефимович все же нашел в себе силы сбросить чары,

повернулся к кошмару спиной и ринулся к выходу. На бегу он ударился в дверь плечом, и

снова, и еще! Дверь не поддавалась. Взвизгнув, Владимир Ефимович ухватился за

липкую ручку и потянул дверь на себя, ощущая смрадное дыхание Мити за спиной.

Он выскочил на улицу и понесся в сторону гостиницы, не глядя по сторонам. На его

счастье, на проезжей части было совершенно пусто. Дождь закончился, и мокрый,

потрескавшийся асфальт неприятно скользил под ногами.

Перебежав через дорогу, Столин оглянулся и увидел, что весь коллектив салона сгрудился

в дверях. Неистовый Митя, тяжело дыша, стоял у самой дороги, однако отчего-то не

стремился продолжать преследование.

Почувствовав чей-то взгляд, Столин ,посмотрел в том направлении - на втором этаже все

так же стояла и сверлила его глазами грузная женщина. Рядом с нею торчали громадные

головы двух кобелей. Увидев, что Столин заметил ее, женщина улыбнулась и что-то

произнесла, обращаясь, по всей видимости, к собакам. Псы синхронно кивнули и мигом

исчезли с балкона.

- Мать моя, да она спустила на меня собак! - догадался Владимир Ефимович. - Чертова

сука спустила на меня своих ротвейлеров! Он повернулся и побежал к входным дверям

гостиницы. Ухватившись за тяжелую ручку, он изо всех сил потянул дверь на себя и чуть

не упал, когда она неожиданно легко поддалась.

Вбежав в полутемный холл, Владимир Ефимович в два шага одолел расстояние до стойки

портье и принялся барабанить кулаками по столешнице. Звуки ударов разносились в

гулкой тишине зала.

Дверь за стойкой распахнулась почти сразу, словно портье стоял прямо за ней и ждал…

Чего? Нелепая фигура в брезентовой куртке внушила Столину еще больший ужас.

Однако, пристально вглядевшись в лицо портье и не обнаружив на нем никаких признаков

мандибул и лабиума, он несколько расслабился и, стараясь совладать с дрожью в голосе, произнес:

- Ключ, будьте любезны.

Портье непонимающе уставился на него, надменно изогнув бровь.

- Ключ, молодой человек, я спешу! - Столин почти взвизгнул.