В СССР я повидал все

Нашей любимой закуской была жаренная картошка с белыми грибами. Один из поваров столовой мастерски готовил это блюдо по нашей просьбе.

Грибов в лесу было очень много. Однажды я пошел собирать их один. Это занятие было очень увлекательным, и я, сойдя с тропинки, ушел очень далеко в глубь дикого леса. Сначала я заметил, что трава под ногами стала какой-то влажной. Я не придал этому значения и продолжал искать грибы. Потом под ногами появилась вода. Это уже вызвало у меня беспокойство. Мне стало понятно, что необходимо возвращаться на тропинку. Но я совершенно забыл, в какую сторону надо идти. Я поднял глаза и огляделся вокруг. Со всех сторон меня окружали абсолютно одинаковые деревья. В каком направлении идти? Ответа на этот вопрос не было. Единственное, что мне оставалось сделать – это идти наугад. Я быстро рванулся в одном из направлений и, пройдя несколько десятков метров, провалился в болото.

Наша часть находилась в той местности, где несколько веков назад русский крестьянин Иван Сусанин завел в болото польский военный отряд. Все поляки погибли там мучительной смертью. Теперь же, безуспешно пытаясь найти выход из болота, я в ужасе понимал, что и меня ожидает страшная участь тех поляков. Пока у меня еще оставались силы, я прыгал с кочки на кочку, цепляясь за ветки кустарника.

Когда силы стали иссякать, я запаниковал. В последней надежде на спасение я окинул взглядом всю местность вокруг себя. Произошло чудо – далеко на горизонте, среди ветвей деревьев, я заметил провод высоковольтной линии. Я стал двигаться в этом направлении и, в конце концов, выбрался из болота. Перемещаясь вдоль высоковольтной линии, я вышел к части. За грибами после этого я уже больше не ходил.

Во время моего второго регламента мне с группой сослуживцев пришлось извлекать огромную емкость из специального сооружения. Эта емкость предназначалась для хранения окислителя. Нас привезли на ракетную площадку, которая пять лет назад была снята с дежурства. Все ее сооружения уже начинали зарастать кустарником и молодыми деревьями.

Емкость была сделана из какого-то ценного металла. Поэтому руководство армии решило извлечь эту емкость из сооружения и сдать ее на завод-изготовитель. За этим регламентом наблюдали офицеры штаба армии – все они были в звании полковников.

Сначала нам предстояло отбойным молотком пробить отверстия в бетонной стене сооружения, затем пропустить через эти отверстия один конец стального троса и закрепить его. Другой конец троса надо было прицепить к буксирному крюку тягача ракетных войск – огромной и очень мощной машины. Затем тягач отъезжал и вырывал стену из сооружения.

Отверстия в стене пробил один сноровистый солдат. Мы с другим солдатом должны были работать с тросом. Одного троса оказалось недостаточно. Пришлось удлинять его другим тросом. Но возникла проблема – когда тягач отъезжал, натягивая эти тросы, они все время расцеплялись. Полковники стали нервничать. Один из них подошел ко мне и сказал:

– Товарищ солдат, вы плохо работаете.

Это не помогло – тросы продолжали расцепляться. Полковник со злостью прошептал мне на ухо:

– Я вас арестую.

Проблема состояла в том, что пищи, которую я получал, явно не хватало для того, чтобы напряженно работать длительное время. К тому же у меня была серьезная травма позвоночника. Тот факт, что в моей крови была высокая концентрация вещества под названием гептил, также не способствовал моей удовлетворительной работоспособности. Надежно соединить тросы у меня не получалось.

Полковник не на шутку разгневался. Он подбежал ко мне и закричал:

– Учись как надо работать!

Вырвав у меня из рук трос, полковник начал показывать мне, «как надо работать». Но в этот момент тягач сделал рывок. Полковник, в отличии от меня, был без рукавиц. Стальные жилы троса до крови разодрали кисть его руки. Полковник в отчаянии заорал на меня:

– Пошел прочь, чтобы я тебя больше здесь не видел!

Я ушел как можно дальше от того места. Найдя большой малинник, я потом весь день наслаждался тем, что ел малину и любовался красотами местной природы. Вышел я только к вечеру, когда перестал слышать звук работающего тягача. С удовлетворением я отметил, что полковников нет, а емкость извлечена. Я спросил у нашего офицера:

– Все в порядке?

Он ответил утвердительно, и мы вернулись в часть.

Как-то у входа в одно из сооружений, которых в той части было очень много, я нашел совершенно новую офицерскую полушерстяную куртку. Пришив к ней солдатские погоны, я попытался ее носить. Но командир роты категорически запретил мне это. Тогда я зашел в строительный батальон, располагавшийся недалеко от нашей части, и там продал эту куртку за 10 рублей. На вырученные деньги я купил бывшие в употреблении часы.