В СССР я повидал все

Но даже если бы моя шинель была новой, имел ли право этот идиот запрещать мне ехать домой из-за этого? Ведь это была моя шинель. Неужели, чтобы уехать домой, я должен был ее выбросить и надеть на себя какие-нибудь лохмотья? Мне предстояло по дороге домой посещать в этой шинели различные общественные места. Что же, если я прожил два года в свинарнике, то и домой я должен возвращаться свиньей?

Я понимал, что майор этот откровенно издевался надо мной, своим подчиненным. Он злоупотреблял той неограниченной властью, которую ему предоставило Советское государство. Этот случай как две капли воды похож на тот, когда много лет назад рабочий кирпичного завода отрезал голову своему директору. Я тоже должен был как-то отреагировать на это откровенное издевательство над собой. Конечно, речь не шла о том, чтобы отрезать майору голову.

Те дембеля, которых майор отпустил, схватили чемоданы и ринулись бежать на станцию – до оправления последней электрички оставалось всего несколько минут. Станция располагалась на территории нашей части.

Я стоял и смотрел на часы. Когда время отправления электрички прошло, я понял, что опять нахожусь в неволе. А воля была так близка! На душе у меня стало скверно – я присел на дембельский чемодан. В этот момент майор выглянул из дверей своего кабинета и, увидев меня, крикнул:

– Чего расселся. Иди в свою казарму.

Я встал. Боль и обида, накопившиеся у меня за два года страданий в армии, вырвались наружу. Я схватил чемодан и с силой бросил его в сторону майора. Попадать в него я, конечно, не собирался. Чемодан с грохотом ударился о стену. Позже я обнаружил, что от этого удара разбилась лежавшая в чемодане бритва. Майор исчез в кабинете, а я, как смертельно раненный зверь, диким голосом выкрикнул набор крепких русских слов, смысл которых можно передать фразой: «Как мне все это надоело!»

Потом я начал срывать с себя шинель, шапку, мундир. Я швырял все это на пол и топтал ногами. Ко мне вышел какой-то капитан и стал меня успокаивать:

– Уедешь, уедешь.

Глубоко переживая постигшее меня несчастье, я добрел до казармы и вошел в нее. Всего час назад я был уверен, что уже больше никогда не увижу это опостылевшее мне место. Я пробрался к своей койке. Как теперь я ненавидел ее! Но мне ничего не оставалось, как упасть на ее жесткую поверхность. Я испытывал ужасное потрясение. В таком состоянии человек обычно совершает какое-либо страшное преступление или самоубийство.

Я пролежал так без еды и сна остаток дня и всю ночь. На другое утро в помещение вошел командир роты. Он бросил мне мои документы и выкрикнул русское ругательство, означавшее: «Уматывай!»

Я встал и, как в гипнотическом сне, пошел в направлении станции. Рядом шел Гудыма и нес мой чемодан. Я вошел в тамбур вагона. Гудыма занес мой чемодан и поставил на пол. Когда он вышел и обернулся, я увидел в его глазах слезы. Он помахал мне рукой. Дверь захлопнулась, и электричка тронулась. Так закончилась моя срочная служба в армии. Пожалуй, это был самый счастливый момент в моей жизни.

VIII

В Москве надо было делать пересадку на другой поезд. Я выбрал его таким образом, чтобы целый день пробыть в Москве. Потом я, естественно, заехал в общежитие МАИ к своим друзьям студентам. Первым, кого мне удалось найти в старом общежитии, оказался Коля. Он уже был женат на девушке со своего курса. Ей раньше доводилось видеть меня в общежитии – наши комнаты находились не так далеко друг от друга. Теперь, сравнивая меня с тем, что сохранила обо мне ее память, она с восторгом говорила:

– Ты стал совсем другим человеком – настоящий мужик.

Она оперативно накрыла на стол, и мы с Колей отпраздновали встречу. Я почему-то быстро захмелел от спиртного и, к своему стыду, отрубился.

Очнувшись, я посмотрел на часы. До поезда оставалось еще много времени. Мне хотелось еще увидеть парней со своего курса. Оказалось, что они все уже живут в новом общежитии – современном шестнадцатиэтажном здании. Оно располагалось рядом со старым корпусом. Я зашел туда и отыскал одну из комнат, где жили мои прежние однокурсники. Я сидел там, еще не совсем придя в себя после выпитого. А студенты все приходили и приходили в комнату, чтобы посмотреть на меня. Многим нравились значки на моем парадном мундире. Мне пришлось рассказывать парням, что эти значки означают. Потом, тепло попрощавшись со старыми друзьями, я уехал на вокзал.

В поезде, проголодавшись, я пошел в ресторан. Проезд у меня был бесплатным, а в своей воинской части я получил еще 10 рублей на расходы в пути. Из этих денег я уже кое-что потратил. В ресторане я решил взять что-нибудь подешевле, чтобы вписаться в оставшуюся у меня сумму.

Я заказал одно второе блюдо. Сидевший за моим столиком мужчина торжественно произнес:

– А почему без спиртного? А ну-ка принесите солдату спиртного!

Официантка принесла. Я выпил с этим человеком, думая, что он угощает меня. Но мужчина быстро расплатился только за себя и ушел.