В СССР я повидал все

Контролер дежурил в составе так называемого войскового наряда, который состоял из старшего наряда, контролера по жилой зоне, контролера по производственной зоне, контролера ШИЗО и контролера с расконвоированными. Самой трудной считалась служба в ШИЗО – в этом домике сидели отъявленные дебоширы и хулиганы, и несчастный контролер должен был один с ними управляться. Самой легкой была служба с расконвоированными. Эти зеки получали такой статус за хорошее поведение, и с ними в основном не возникало проблем. К тому же они, как правило, работали на объектах в городе, что позволяло контролеру заниматься там какими-нибудь личными нуждами.

Войсковой наряд подчинялся Дежурному помощнику начальника колонии (ДПНК). Этот ДПНК был офицером, не относившимся к нашей армейской структуре – он принадлежал к администрации колонии.

По правилам все контролеры должны были поочередно дежурить сначала в производственной зоне, потом в жилой зоне, потом в ШИЗО и потом с расконвоированными. Затем этот цикл повторялся с начала. ШИЗО было местом, куда все контролеры избегали ходить на дежурство. Поскольку я уже имел некоторый опыт работы с зеками, закрытыми в камерах, то, в нарушение этих правил, меня стали постоянно посылать на дежурство в ШИЗО. И я там прижился.

В ШИЗО содержалось порядка 50-ти зеков. Все они отличались весьма неадекватным поведением, и мне одному было крайне трудно руководить ими. Зеки постоянно находились в возбужденном состоянии, орали дикими голосами, били ногами в двери камер, требовали вызвать начальника и т.д. Часто в знак протеста они наносили себе увечья – вскрывали вены, прокалывали себя насквозь заточенными электродами, глотали большие и острые предметы и т.д. В ШИЗО стоял неприятный запах застоявшейся крови.

Стоило мне что-нибудь произнести тоном, который не нравился зекам, и сразу начиналось крайне напряженное выяснение отношений с ними. Все это сопровождалось грубыми оскорблениями в мой адрес и угрозами физической расправы надо мной. Надо признать, что зеки обладали блестящей способностью словесно оскорблять человека так, что он начинал критически задумываться над своим поведением. Буду честен, я кое-чему у них научился в этом плане и потом много раз применял этот опыт в своей жизни – люди, слушавшие мой лагерный жаргон, с уважением отмечали: «Да, крутой мужик».

Так как я все время ходил на дежурство в ШИЗО, то это способствовало моей адаптации к существовавшим там условиям – я стал делать все возможное, чтобы не раздражать зеков неприятным для них тоном и т.д. В свою очередь эти люди тоже привыкали ко мне. Между нами стали налаживаться неплохие рабочие отношения. Я заметил, что и мне зеки придумали кличку – Комсомолец. К счастью, они не знали, что из комсомола я уже позорно вылетел.

ШИЗО было двухэтажным зданием. Его первый этаж находился несколько ниже уровня земли. Внутри ШИЗО был устроен так же, как в тюрьме. Только кроме основной сплошной двери, каждая камера имела еще дверь, сделанную из металлической решетки – чтобы легче и безопаснее общаться с зеками. Вместо коек в камерах были откидные нары, которые в дневное время пристегивались к стене.

В ШИЗО существовало два типа режима – это собственно ШИЗО и ПКТ. В собственно ШИЗО зеков водворяли на срок до 15-ти суток. При этом каждые вторые сутки («летный день») зеки получали в качестве питания только хлеб и кипяток. Этот день отменялся для зеков, которые выходили на работу в специальную камеру. Прогулки и матрасы не полагались.

ПКТ расшифровывалось как «помещение камерного типа». Зеков туда водворяли на срок до 6-ти месяцем. «Летного дня» там не существовало. Каждый день полагалась прогулка на свежем воздухе в течение получаса – как правило, зеки от нее отказывались. На период сна выдавались матрасы.

Заступая в 8 часов утра в ШИЗО, я принимал смену у дежурившего там контролера. Он открывал поочередно основные двери камер, а я пересчитывал находившихся там зеков. Некоторым прапорщикам при этом нравилось вести оживленные беседы с зеками, подшучивая над ними. Я же в начале своей службы предпочитал с зеками не общаться.

Затем в ШИЗО начинали приходить различные посетители – оперативные работники, начальники отрядов, производственные начальники, медработники и т.д. Для каждого из них требовалось открывать двери камер, выводить зеков и т.д.

В дневное время в ШИЗО присутствовал дневальный, назначавшийся из зеков. На тюремном жаргоне он именовался «шнырь». Его обязанностью было наводить чистоту и порядок в помещениях ШИЗО, а также выполнять поручения дежурившего там контролера. Большинство прапорщиков стремилось загрузить шныря различной работой. Я же предпочитал не тревожить его понапрасну.

В полдень у зеков по расписанию был обед. Один из поваров лагерной столовой (тоже зек) доставлял в ШИЗО еду и через кормушки в дверях камер раздавал ее зекам. Я при этом следил за надлежащим порядком.