В СССР я повидал все

После обеда продолжали приходить посетители. В 5 часов вечера я производил вывод зеков из рабочих камер в жилые. Для этого в ШИЗО приходил еще один контролер – полностью открывать двери камер я имел право только в присутствии второго контролера. В 6 часов вечера приходила моя смена. После процедуры приема и сдачи я уходил домой.

На другой день я заступал в ШИЗО в 6 часов вечера. После приема дежурства я наблюдал за раздачей зекам ужина. В 10 часов вечера ко мне приходил еще один контролер для проведения отбоя. Я открывал поочередно все камеры ПКТ, а сидевшие там зеки шли в специальное помещение за матрасами. Потом камеры закрывались, и зеки погружались в сон.

У дежурства в ШИЗО была одна положительная сторона – контролер после отбоя мог сам спать вплоть до подъема. Для этого я или клал голову на стол в дежурном помещении, или просто ложился на составленные вместе табуретки. Так как воздух в помещении был спертым, то нормального отдыха от сна я не получал. Там мне все время снилось, что зеки открывают двери камеры и идут меня убивать. Я пытался проснуться, чтобы защищаться – но не мог.

Около 5-ти часов утра меня будил звонок в дверь – это в ШИЗО приходил прапорщик, чтобы присутствовать при подъеме. В ЩИЗО подъем был на час раньше, чем по всей зоне. Так как зеки, содержавшиеся в ШИЗО, являлись нарушителями режима, то в наказание сон им сокращался на один час. Я открывал камеры ПКТ – зеки выносили матрасы и после этого выметали в коридор накопившийся в камерах мусор. Потом я открывал камеры ШИЗО, и оттуда тоже выметали мусор.

После завтрака я производил вывод зеков в рабочие камеры и начинал ждать своего сменщика, который приходил в 8 часов утра.

Заместителем командира нашего взвода был прапорщик по кличке Резанный. Этот человек обладал большим жизненным опытом и отличался на редкость справедливым подходом к решению различных проблем. Резанный вскоре обнаружил, что я все время хожу на дежурство только в ШИЗО. Он сделал резкое замечание начальнику нашего войскового наряда, и после этого я уже стал ходить на дежурство согласно существовавшим правилам.

Заступая котролером по производственной зоне, я был обязан перемещаться по этой зоне согласно утвержденному маршруту и следить за порядком. Нарушителей режима мне предписывалось доставлять на вахту. В случае погрузки машины, я наблюдал, чтобы в ее кузове под грузом не спрятался зек – он мог совершить побег из колонии. Кроме этого в мои обязанности входило вместе с другими контролерами наряда выполнять различные функции, не связанные с производственной зоной.

Если я заступал на службу в 8 часов утра, то в обед я вместе с другими контролерами производил вывод зеков из производственной зоны в жилую. В колонии содержалось порядка полторы тысячи зеков. Все они были распределены по отрядам – примерно по сто человек в отряде. Перед обедом каждый отряд под командой старшины (тоже зека) подходил к вахте. Я брал картотеку этого отряда и выходил к зекам, построившимся в колонну по пять человек.

На карточке каждого зека была наклеена его фотография. Правее ее размещалась информация об этом человеке – фамилия, имя, отчество, уголовная статья и срок наказания. Держа эту карточку в руке, я громким голосом выкрикивал фамилию зека, а он откликался, называя имя, отчество, статью и срок. Затем он проходил мимо меня, а я внимательно осматривал его. Я имел право обыскать зека, если он вел себя подозрительно – как правило зек мог нести с собой такие запрещенные предметы, как деньги, холодное оружие и т.д. И так с каждым человеком данного отряда.

Если зек не откликался, то я ставил его карточку в картотеке «на попа». Позже самый высокий начальник из зеков, именовавшийся «нарядчиком», разбирался, почему тот зек отсутствовал на проверке. Если причина была неуважительной, то виновный строго наказывался.

После обеда эта процедура повторялась при выходе зеков из жилой зоны в производственную. В 5 часов вечера тоже самое выполнялось при выводе зеков с работы в жилую зону на отдых.

Кроме этого я должен был несколько раз в течение дня обойти по периметру всей зоны, проверяя внутреннюю часть контрольно-следовой полосы (КСП) на наличие там человеческих следов. Многие зеки были склонны к побегу и, чтобы совершить его, им предстояло сначала преодолеть КСП. Проверка внешней части КСП вменялась в обязанность часовых, которые являлись военнослужащими срочной службы.

Если я заступал на службу в 6 часов вечера, то я вместе с другими контролерами в 10 часов вечера производил пересчет всех зеков колонии на их спальных местах. Это был очень сложный процесс, поэтому нам в этом помогал ДПНК и некоторые другие офицеры администрации, дежурившие в ту ночь.