В сторону света

В местной прокуратуре служили четверо солдат срочной службы. Один из них — водитель, который с утра уходил в автопарк, а вечером возвращался уставший, пахнущий бензином и мазутом. Трое других срочников работали в конторе, в любое время суток готовые выехать на место происшествия и помочь следователю выполнить необходимые процедуры.

В этот вечер шеф задержался на работе дольше обычного.

— Разрешите, товарищ капитан? — солдат просунулся в дверь начальника.

— Входи! — несколько нервно и недовольно заявил старший помощник военного прокурора.

— Товарищ капитан, у меня большая проблема, — рядовой, явно нервничая, осёкся.

— Ну, быстрее! — не сдержался командир.

— Товарищ капитан! У меня сессия с понедельника. Я бы очень хотел… мне нужно на ней появиться.

Капитан открыл верхний ящик своего стола и, покопавшись, отыскал среди прочих бумаг тоненькую брошюрку «Закон о статусе военнослужащего». Через несколько секунд солдату пришлось терпеливо прослушать выдержку из этой книги. Суть в том, что сессию солдат срочной службы сдавать не имеет права.

— Товарищ капитан! Мне нужно сдать эту сессию. Образование — это главное, я не так долго собираюсь жить, чтобы терять время. Я прошу от вас человеческого понимания, — солдат выпалил это на одном дыхании и сделал вздох, чтобы сказать ещё что-то, но неожиданно понял, что козырей у него больше нет.

Капитан вскипел окончательно:

— Какого понимания ты требуешь от старшего помощника военного прокурора?

Оба собеседника замерли, и каждый из них оценил уникальность только что произнесённой фразы.

— Ладно, — смягчился капитан. — В понедельник поедешь к себе в полк и решишь вопрос с командиром. Больше я не хочу разговаривать на эту тему.

* * *

Отношения с командиром у нашего героя сложились хорошие. Около полугода назад, когда полковник пришёл в прокуратуру и ожидал своей очереди у кабинета следователя, солдат предложил офицеру чай. В этом не было ни подхалимства, ни заискивания — так было принято в конторе. Правила гостеприимства. Тем более на улице стояла зима со свойственным этому времени года морозом.

— С удовольствием, а если положишь сахар, то я вообще буду очень рад.

— Да и к чаю найдём что-нибудь вкусное, — ответил солдат.

— Нет, — удручённо заметил полковник, — к чаю не надо ничего. Я не могу прийти домой сытым: жена не поймёт, подумает, что был у любовницы.

— Некоторым жёнам было бы полезно знать, — совершенно непринуждённо заявил солдат, — что их мужья нужны ещё кому-то.

Юноша не знал, насколько точно он попал в цель. У полковника действительно семейные дела не клеились, и он изумился прозорливости и остроте ума солдата.

— Яйца курицу… — после длительной паузы выдал офицер. — Но очень мудро. В каком полку служишь?

— В вашем, товарищ полковник, в вашем…

* * *

Расстояние от прокуратуры до полка было солидным, и солдат искренне проклинал себя за то, что опоздал на военный «бэмс», возивший офицеров на площадку. Рядовой шёл, гулко топая по бетонным плитам, впереди маячила призрачная перспектива оказаться на воле.

* * *

— Товарищ полковник! Здравия желаю! Разрешите?

— Входи! — командир полка сидел за столом и изучал какие-то бумаги.

— Товарищ полковник, у меня личный вопрос. Я хотел бы взять отпуск по семейным обстоятельствам или что-то вроде. У меня сессия…

— Так, солдат, кругом! Наклони голову. Где кантик, почему не стрижен? Ликвидируешь недостатки внешнего вида, тогда и разговаривать будем!

* * *

— Да, причёска у тебя будет не студенческая. Без лесенок такими ножницами не подстрижёшь.

— Ерунда! Кромсай побольше. Ты же знаешь, что хороший солдат — лысый солдат. Так во всяком случае полагает наш комполка.

В зеркале отражалась наполовину выстриженная голова — два больших глаза, впалые щёки, и будто не было более ничего на лице. «Как там мои однокурсники? — думал мальчишка. — Поди жизнь у них интересная. Вот бы сейчас мне к ним попасть. Даже не верится, что получится».

* * *

Утренняя электричка. К стеклу прижимается юноша и смотрит в окно. В серой, холодной раме, однако, видятся лишь застиранный пуховик, старые джинсы, парадные армейские башмаки…

Трактат о музыке

Прежде чем войти в контекст повествования, автор считает необходимым определить ряд постулатов, которые он воспринимает как данность.

Постулат № 1. Автор считает детство самой мудрой ипостасью человека, когда ещё не разорвана связь с космосом — золотое время личности, самое творческое и интересное. Руководствуясь этим умозаключением, автор старается не испортить, не навредить, не уничтожить.

Постулат № 2. Автор считает справедливой теорию превосходства генов над воспитанием. Автор видит сны своих предков, а дети автора смотрят сны автора. В этом глубокая теория вечности — от праотцов к потомкам. Именно поэтому автор считает основной задачей воспитания наглядную демонстрацию многообразия мира и объяснения общепринятых правил игры, полную несостоятельность приобретения качеств, которые не дала природа.