В стране чайных чашек

Примерно на половине пути между Ираном и Соединенными Штатами сидевшие в самолетных креслах женщины начали снимать свои платки и расстегивать рупуши. Когда же до посадки в Нью-Йорке осталось совсем немного, из сумочек и саквояжей появились небольшие косметички, и в воздухе запахло пудрой, которая словно снег оседала на тусклую от усталости кожу. Тушь ложилась на и без того черные ресницы, а по губам скользили тюбики с помадой и блеском.

Бо́льшую часть полета Дария размышляла о том, что их всех ждет, и только удивлялась тому, как крепко спит, прижавшись к ее боку, Мина. Сама она тоже была бы рада вздремнуть, но ей не давало сделать это чувство ответственности, которое она ощущала с тех пор, как родила первого ребенка. С самого начала Дария знала: судьба детей во многом определяется тем, куда она, мать, их поведет, как воспитает. Это было нелегкое бремя, и порой Дарие даже казалось, что оно ей не по силам.

Как-то утром, еще до того, как дети встали, Парвиз заговорил с ней об Америке. Дария как раз наливала кипяток в заварочный чайник, думая о том, скольким вещам (в том числе умению правильно заварить чай) научила ее Меймени. Увидев выражение его лица, она хотела прерваться, но почему-то не смогла. Она сразу поняла, что разговор пойдет о чем-то важном. Уже несколько раз муж упоминал об отъезде, но как-то вскользь. На сей раз, похоже, дело было серьезное.

«Америка… – проговорил он. – Есть один реальный вариант, Дария-джан. Что скажешь?»

Дария задумалась.

«Можно попробовать», – ответила она наконец и почувствовала, как сердце проваливается куда-то очень глубоко. Неужели, для того чтобы жить нормальной жизнью, они должны покинуть свой родной дом? Неожиданно ей захотелось закричать во всю силу легких, но она сумела взять себя в руки.

Парвиз разливался соловьем, рассказывая о том, какие в Америке школы, какие университеты, какие магазины, но Дария лишь молча сжимала кулаки, уставившись на стоящую на краю раковины бутылочку со средством для мытья посуды. Ядовито-зеленая жидкость ярко блестела в лучах солнца, и она подумала, что в бутылке осталось еще больше половины. Парвиз говорил о будущем Хумана, о том, что в Америке он сумеет выучиться на врача, а Дария рассматривала пузырьки на поверхности жидкости. Потом муж заговорил о Кайвоне, о его способностях, о которых с похвалой отзывались все, с кем он разговаривал, а Дария только спрашивала себя, когда же это кончится. Нет, она была согласна с тем, что человеку нужно создать условия, чтобы развивать свой талант, но на самом деле куда больше ее занимал вопрос, успеет ли она использовать оставшееся средство для посуды до того, как они уедут. На сколько сковородок, тарелок и кастрюль его хватит? На сколько дней или недель?..

«Что касается Мины… – продолжал Парвиз. – Подумай о ее натуре, о ее шади́. Она всегда жила в мире красок, но сейчас она погружена в мир, где из цветов есть только черный да серый…»

Пожалуй, подумала Дария, того, что осталось в бутылке, более чем хватит. Если, конечно, они будут действовать достаточно быстро и если им ничто не помешает… Про себя она прикинула, сколько моющего средства она может истратить, прежде чем их семья окажется на пути в Америку, и решила, что в бутылке его останется еще пальца на два. И как всегда, когда ей удавалось решить сложную математическую задачу, Дария почувствовала глубокое удовлетворение, хотя ей и было странно думать, что моющая жидкость останется стоять здесь на раковине, даже когда их уже не будет.

Самолет мчался в ночном небе. «Правильно или неправильно мы поступили?» – думала Дария. Они сами выдернули себя из родной почвы. Дети?.. Все доводы Парвиза она знала практически наизусть: свобода, страна возможностей, счастливое обеспеченное будущее… И все же ей было неприятно думать, что здесь, в Нью-Йорке, дети будут оторваны от своей большой семьи – от рода, который в ее представлениях был единственным, что могло гарантировать безопасность и поддержку. Да, они сами приняли это решение, сами вырвали себя из мира, который знали и любили, чтобы в чужом краю начать все с чистого листа. Стоило ли это того?.. Даже если их страна сошла с ума, это была их страна. Этот новый мир – Страна чайных чашек, как называла его Мина, – что они о нем знали?..

Пристроив под головой крошечную жесткую подушечку, Дария закрыла глаза в надежде уснуть, но мысли продолжали свербеть, не давая покоя. Вот если бы ей удалось собрать всех родственников и посмотреть каждому из них в глаза! Дария была уверена, что сумела бы найти нужные слова, объяснить… Она сказала бы, что не хотела уезжать, что она была вынуждена уехать и что если бы она могла, то взлетела бы в небеса, чтобы перехватить все бомбы и ракеты, которые Саддам обрушил на ее страну. Она парила бы под облаками, широко раскинув руки, и бомбы – шлеп!.. шлеп!.. шлеп!.. – падали бы в ее ладони словно спелые яблоки и тут же исчезали, как тающие снежинки, и никто из тех, кого она любила и с кем делилась своими проблемами, не погиб бы, как погибли ее мать, ее соседи и друзья.