В Стране Дремучих Трав

А солнце все выше и выше, все жарче и жарче. Все шумнее и люднее южная ярмарка.

И вдруг откуда-то издалека долгий, протяжный крик: «Летит! На небо летит человек!»

И крик потонул в шуме и грохоте базара.

Никто не обернулся и не отозвался. Базар продолжал гудеть.

Какой-то человек в чуйке и в картузе с блестящим козырьком вскочил на воз и замахал руками.

— Братцы! — кричал этот человек, стоя на возу. — Братцы, глядите! Глядите! Что делается на вышка!

— Где, где?

— Вон на вышке! С вышки человек полетит!

— На небо полетит человек!

Толпа заколыхалась, задвигалась.

Кто-то, расталкивая толпу, крикнул:

— Дайте дорогу! Скорей! Туда!

И толпа, нестройная, любопытная, жадная до зрелищ, кинулась к видневшейся на холме вышке.

На широком помосте вышки лежал снаряд, похожий на огромную стрекозу. Рядом с этим снарядом стоял молодой человек и поправлял какие-то длинные ремни на снаряде.

Он был в косоворотке и в черной крылатке. Бледное лицо, тонкие нервные пальцы, губы сжаты, а когда он выпрямлялся, то глаза его сосредоточенно устремлялись куда-то далеко через головы обступивших помост людей.

Странен, непонятен и очень одинок был этот человек на крикливой, нарядной южной ярмарке. Он, видно, был так занят своим снарядом, что не замечал всего, что делалось вокруг.

Хозяин-предприниматель, построивший здесь, на холме, вышку, получал по пятачку с каждого входящего за изгородь.

Огороженное место вокруг вышки густо наполнилось народом.

Хозяин поднялся на несколько ступенек вышки и возгласил:

— Почтеннейшие дамы и господа! Сейчас человек на небо полетит. Сами своими собственными глазами увидите. Так не угодно ли за свою плату вопросики задавать этому человеку? Как-никак, от нас в небо человек отбудет и обратно к нам прибудет!

Предприниматель вытер блестящую лысину красным клетчатым платком.

Из толпы послышались голоса — обращались к человеку на вышке:

— Назовись: кто ты такой?

— Личность какая?

— Промысловое свидетельство? Веры какой?

— Раз на небо летит — так веры какой?

— Я Сергей Сергеевич Думчев! Русский, — отвечал молодой человек.

— Ну и лети! Бог с тобой! — сказали в толпе.

Человек, назвавшийся Думчевым, снял крылатку и продолжал возиться у снаряда.

— Уважаемая публика! — обратился хозяин к толпе. — Терпение! Лишь пять-десять минуточек — и полетит!..

— Я стояла недалеко от вышки, — рассказывала мне Надежда Александровна, — и видела, как дрожали руки Думчева.

Беспокойство, волнение, испуг все больше и больше охватывали меня. Ведь вышка высокая! Неужели они все здесь не понимают, что он, этот смельчак, сейчас разобьется?

«Отговорите, отговорите его от полета!» упрашивала я знакомого студента. Учился этот студент в политехникуме. Знаете, такие красивые эполеты на синей тужурке.

Он очень хорошо разбирался в технических делах. А в это лето он всюду сопровождал меня. Я в то время носила широкую соломенную шляпу. У меня была длинная русая коса.

«Коллега! — крикнул студент изобретателю. — Не могу ли я чем-нибудь помочь?»

И студент уже стал взбираться на вышку.

Изобретатель покачал головой. Он продолжал возиться у снаряда.

Кругом говорили:

«Никогда не полетит!»

«А почему птица летит? Вся сила у птицы в перьях, — объяснял степенный купец. — А его снаряд крылья без перьев имеет».

«А летучая мышь летает или не летает? — обернулся студент и добавил: — Выходит, что дело не в перьях!»

«Ну, так что ж он не летит? Дотянет до ночи и так не полетит!»

«Скорей! Начинай! Пора!» кричала нетерпеливая толпа.

Думчев расправил широкие крылья снаряда и подтянул весь снаряд к краю вышки.

Толпа затихла.

Он продел ноги в ремни и приладил снаряд к поясу. Затем стал просовывать руки под крылья. Крылья были легки, из ивовых прутьев, обтянуты материей и очень подвижны, по видимому на шарнирах.

«Вот! Вот полетит!» раздались голоса.

«Стой! Стой! — вдруг закричал хозяин. — Стой!»

Все время хозяин не стоял на одном месте: то взбирался на вышку, то убегал к калитке проверять выручку.

«Стой!» крикнул он, расталкивая толпу, и подвел к самой вышке какого-то чиновника с женой.

Чиновник крикнул Думчеву:

«Слушайте! Супруга моя желает задать вопрос, а вы, сударь, потрудитесь ответить!»

Жена чиновника вскинула лорнет:

«Молодой человек, я любопытствую, какая материя на крыльях этих? Снизу мне кажется, что это муслин. Скажите, где вы отыскали такой прелестный цвет и много ли за аршин платили?»

Думчев обстоятельно ответил на этот вопрос.

«Теперь лети!» крикнул хозяин.

Студент мне тихо сказал:

«Надя! Помните эти стихи:

Любители пошлого — сыты,
Их доля светла и легка,
А руки Икара разбиты
За дерзость обнять облака».

В толпе говорили: «Примеривается к ветру!»

Внезапно Думчев кинулся с площадки. Полетел!

Все замерли, затаили дыхание. И вдруг побежали вслед, бежали, перепрыгивая, перелезая изгородь. Бежали молча, запрокинув головы.

Снаряд неожиданно накренился. Люди шарахнулись в разные стороны.

Быстрым рывком ног, продетых в стремена, что были прикреплены к веерообразному хвосту, Думчев восстановил равновесие.

Стрекоза выпрямилась.

«Ура!» загудело кругом.